«Живу в Москве более двух десятков лет, а в плане удобства жизни в ней ничего не изменилось».

Наверняка кто-то из наших современников немедленно подписался бы под этими словами. Или, по крайней мере, отнес бы их к не столь давно минувшим временам «образцового коммунистического города». Глубокий знаток истории Москвы сказал бы, что «сие суждение можно связать и с веком восемнадцатым, и с девятнадцатым».

Тем не менее этот суровый вердикт прозвучал из уст москвича... в 1900 году. И что характерно – он как бы подвел черту эпохе, когда жизнь в Москве действительно текла сравнительно медленно и размеренно. Но вступление древней столицы в XX век привело к невиданному прежде ускорению в темпах изменения городского облика.

В одночасье стали исчезать уютные особнячки, а на их месте вырастать многоэтажные «небоскребы». Восьмиэтажный дом, появившийся возле Красных Ворот, выделяли на плане города как достопримечательность. Дело дошло до того, что для желающих полюбоваться на Москву с высоты птичьего полета закрыли доступ на колокольню Ивана Великого, а вместо этого устроили смотровую площадку на крыше дома, выстроенного неподалеку от Мясницкой.

Неотъемлемыми приметами новой жизни стали такие достижения цивилизации, как водопровод, канализация, электричество, телефон. На смену неторопливой конке пришел трамвай. Господство на улицах все больше завоевывали бешено мчавшиеся автомобили.

И все же «Москва-матушка» не была бы сама собой, если бы все новации какое-то время не уживались с «приметами милой старины». Например, до 1917 года ту же канализацию успели проложить лишь в пределах Садового кольца. В остальных частях огромного города жители продолжали зажимать носы, когда мимо них катили ассенизационные обозы.

«Рядом с шестиэтажной громадиной в стиле „декаданс“, – писал в 1910 году о московских контрастах современник, – неожиданно приютилась двухэтажная покосившаяся лачужка с пестрыми занавесочками и вывеской: „Здесь задевают калоши и пачинка обуви“.

По убийственным мостовым мчатся автомобили. Через залитую электрическим светом площадь медленно и равнодушно тащится допотопная конка, а влекущая ее пара гнедых презрительно смотрит на окружающее великолепие. Между двух рядов керосиновых коптилок с треском и грохотом летит молниеносный трамвай.

А за Москвой-рекой можно наблюдать и такое чудо из чудес: по одному и тому же рельсовому пути ползет конка, а за ней, сдерживая свою электрическую прыть, покорно тащится трамвай».

В начале XX столетия местные жители еще гоняли коров по Покровке. А в 1910 году самые настоящие огороды, по свидетельству очевидцев, располагались практически в центре города: «...у Сухаревой площади, где квадратная сажень земли ценится около 1000 рублей, существует огромная площадь, занятая парниками, огородами и т.д. [...]

Здесь же маленький домик огородника. Ряд шалашей. Пугало. Бродят козлы и козлята. Вообще, полная идиллия».

Знаменитую «Хомяковскую рощу», о которой писал В. А. Гиляровский, ликвидировали только в 1911 году, когда городские власти выплатили владельцу за этот пятачок земли окончательный выкуп.

Но главное – жизнь москвичей по-прежнему текла, подчиняясь давно установившемуся «сезонному» ритму: вслед за Рождеством наступали Святки – время безудержного веселья, встречи Нового года, устройства балов. Для москвичей бальный сезон заканчивался вместе с Масленицей.

После «блинного» угара наступал период строгого поста. Закрывались рестораны, прекращали работу театры, актеры уходили «на вакации». Им на смену приходили иностранные гастролеры – только они могли выступать в это время на подмостках московских театров.

В конце поста обязательно происходила «дешёвка» – распродажа товаров. Забыв обо всем на свете, дамы буквально брали штурмом магазины и лавки, чтобы накупить товаров по бросовым ценам. Праздник Пасхи означал не только приход весны, но и приближение дачного сезона. После традиционного первомайского гуляния город начинал пустеть. Все, кто мог себе это позволить, перебирались на жительство за город – подальше от пыли и неприятных запахов.

Конец лета – время поиска квартир. Обретя крышу над головой, москвичи возвращались в город. У детей начинался учебный год. Возобновлялась «общественная» жизнь: собрания различных организаций и обществ, вернисажи, визиты и журфиксы. Начинался новый театральный сезон.

В приятном времяпрепровождении дни летели незаметно. На смену осени приходила зима, а с ней и праздник Рождества – круг замыкался.

Казалось, ничто не сможет нарушить привычного течения событий. Чередование будней и праздников происходило в строгом соответствии с распоряжениями правительства и стародавними обычаями. Например, в 1901 году в «месяцеслове» было обозначено ровно тридцать «неприсутственных», т.е. праздничных дней, когда учреждения и предприятия были закрыты. Кроме того, по традиции нерабочими являлись дни Святок – от Рождества до Богоявления (с 25 декабря по 6 января по старому стилю).

Официальные праздники подразделялись на «царские» и церковные. В первом случае для населения России красными датами календаря были дни рождений и тезоименитства императора, императрицы, вдовствующей императрицы и наследника престола. Церковные праздники были связаны с государственной религией – православием. Подробное описание этих праздников и всего того, что у жителей дореволюционной Москвы было с ними связано, можно найти в книге замечательного русского писателя Ивана Шмелева «Лето Господне».

Мировая война не сразу, не вдруг, но все же изменила жизненный уклад москвичей. Потом одна за другой грянули две революции, и старый мир действительно был разрушен «до основания» и ушел в область преданий, подобно древним цивилизациям Египта, Греции, Рима.

Увы, сегодня мы не можем увидеть во всей полноте жизнь ушедшей навсегда «той» Москвы. Остается одно: подобно археологам, терпеливо склеивающим из кусочков какую-нибудь древнюю вазу, воссоздавать из «осколков старины» – описаний былого, сохранившихся в архивных документах, на страницах газет, в записках современников и мемуарах, – картину минувшей эпохи.

Конечно, мы понимаем, что на этой картине будут белые пятна, а строгий критик наверняка сможет отыскать «искажение перспективы и недостаточную проработку светотеней», но мы все же отдаем наш труд на суд читателей. Как говорили в античную эпоху: «Feci quod potui, faciant meliora potentes» . Все, что нам удалось узнать о жизни москвичей в начале XX века, изложено на страницах этой книги.

Необходимое пояснение по поводу частого цитирования в нашей работе произведений В. А. Гиляровского. Мы постарались без самой крайней необходимости не обращаться к его популярной и вполне доступной любому читателю книге «Москва и москвичи». Все описания эпизодов жизни Москвы, сделанные «королем репортеров», извлечены из дореволюционных газет, чем объясняется своеобразие стиля, которым они написаны.

Все даты приводятся в книге по старому стилю.

Стараясь дать как можно более полное представление о жизни москвичей до революции, мы приводим различные денежные показатели: цены на жилье и продукты, размеры заработной платы. Для их привязки к современности мы воспользовались данными о золотом запасе России в 1914 году, опубликованными в журнале «Geo Focus» (2004 г., № 9, с. 112): «Он составлял 1 миллиард 695 миллионов золотых рублей (около 19 миллиардов 153 миллионов долларов по нынешнему курсу)». Простой подсчет показывает, что обеспеченный золотом довоенный рубль Российской империи эквивалентен приблизительно $11,3.

Воспользовавшись этой цифрой, читатели сами могут перевести цены столетней давности на современный лад.

В начале XIX в. продолжалось культурное сближение России с Западной Европой, но в этом процессе участвовали лишь высшие классы общества.

Жизнь и быт дворянской семьи

Жизнь дворянской семьи имела свои особенности. Со времен Петра I структура и взаимоотношения в дворянской семье строились на идеологии, связавшей службу и достоинство. Во главе семейной иерархии стоял отец, который отвечал за представительство семьи в обществе и общества в семье. Согласно этикету он держался в отдалении, имел в доме отдельные помещения. В литературных произведениях этого времени показано, с каким трепетом дети тайно проникали в кабинет отца, который даже в зрелом возрасте оставался им недоступным. В обязанности главы семьи входили устройство браков потомства и карьеры сыновей. Отношение к детям в дворянской семье было строгим. Высокий уровень требовательности к ребенку объяснялся тем, что его воспитание строилось в рамках дворянского кодекса чести.

Семья могла состоять из родственников по кровному и по свойскому родству. В ее состав нередко включались домочадцы, (люди, жившие под единой крышей) за исключением слуг и крепостных.

В. А. Тропинин. Семейный портрет графов Морковых

В семье существовало четкое разграничение по гендерному признаку. Ведение дома считалось специфической женской обязанностью, дела вне дома $-$ мужской. Половые различия проявлялись в социальной деятельности: согласно этикету мужчины встречались вечером, а женщины навещали друг друга днем. Пол учителя всегда соответствовал полу ребенка. Вдовец мог воспитывать только сына, но дочь он обязан был отдать на воспитание родственницы.

Пушкин с дядькой

По причине высокой детской смертности детство до 7 лет считалось временем чисто биологического существования. Уход за ребенком до этого возраста доверялся няне. С 7-летнего возраста ребенок рассматривался как маленький взрослый, так как считалось, что у него появлялся разум. Обучение и воспитание мальчиков ориентировалось на служение Отечеству. В девочке воспитывалось умение жертвовать собой в качестве жены и матери. После 7 лет для ребенка стандартом поведения становилось поведение взрослых. Дети могли присутствовать и принимать участие в разговорах взрослых, читать их книги.

К. Гампельн. Портрет братьев Коновницыных

Девочка с 7 лет попадала под опеку матери, которая до ее замужества несла за нее полную ответственность. Образование и нравственное воспитание девочек было возложено на гувернанток. В свет девушки впервые выходили потенциальными невестами. Поскольку брак в основном составлялся главой семьи, его преимущество заключалось в том, что девушка вырывалась из-под материнской опеки.

В браке задачей супруги было служение мужу. Юридически супруги были достаточно независимы. Общего имущества не существовало, супруги не наследовали друг другу. В обществе они имели разный круг знакомств, вели независимый образ жизни и воспринимались как самостоятельные личности.

Самой важной ролью женщины являлось материнство. Однако после рождения ребенка забота о нем передоверялась кормилице и няне. Матери не надлежало кормить ребенка. Мальчика до 7 лет воспитывала няня, мать оставляла за собой общий надзор.

Из документа (А. С. Пушкин. Няне):

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя!

Одна в глуши лесов сосновых

Давно, давно ты ждешь меня.

Ты под окном своей светлицы

Горюешь, будто на часах,

И медлят поминутно спицы

В твоих наморщенных руках.

Глядишь в забытые вороты

На черный отдаленный путь:

Тоска, предчувствия, заботы

Теснят твою всечасно грудь.

То чудится тебе…

Судьба Евгения хранила:

Сперва Мадам за ним ходила,

Потом Мосье ее сменил;

Ребенок был резов, но мил.

Пушкин в Михайловском с няней Ариной Родионовной

Отец занимался подбором для сына дядьки и учителя, позже отвечал за выбор его карьеры. Близкой связи между отцом и сыном не было. Отец оставался недосягаемым, его решения не оспаривались. Часто для ребенка самым близким человеком в семье являлся дядя.

Из документа (Воспоминания об адмирале Николае Семеновиче Мордвинове и о семействе его. Записки дочери):

Родители вели нас так, что не только не наказывали, даже и не бранили, но воля их всегда была для нас священна. Отец наш не любил, чтобы дети ссорились, и, когда услышит между нами какой-нибудь спор, то, не отвлекаясь от своего занятия, скажет только: «Le plus sage sede» (Самый умный уступает) $-$ и у нас все умолкнет.

Обучением ребенка занимался воспитатель, в круг обязанностей которого входило также воспитание манер, стереотипов поведения. Учитель всюду сопровождал воспитанника. Однако эмоционально близких отношений с учителем, как правило, не возникало, так как учитель в семейной иерархии занимал положение слуги.

Р. Редгрейв. Гувернантка

Из документа (В. А. Сологуб. Большой свет):

Едва летом, на даче, могу подышать свободно и весело, да и тут мешает мне теперь мадам Поинт: все ходит за мной и говорит: «Держи спину прямо. Не говори громко. Не ходите скоро. Не ходите тихо. Опускайте глаза…». Да к чему это?.. Хоть бы поскорее быть совсем большой!

В основе дворянской идеологии лежало убеждение, что высокое положение дворянина в обществе обязывает его являться образцом высоких нравственных качеств: «Кому много дано, с того много и спросится». Ребенка ориентировали не на успех, а на идеал. Как дворянин он обязан был быть храбрым, честным, образованным.

Храбрость вырабатывалась путем волевых усилий и тренировок. Мальчик 10–12 лет должен был ездить верхом наравне со взрослыми. Для выработки выносливости в Царскосельском лицее, где учился Пушкин, каждый день проводились «гимнастические упражнения»: лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванью и гребле. Они вставали в 7 утра, гуляли в любую погоду, ели простую пищу.

Отношение к внешности и одежде имело эстетический характер. Отточенные остроты и полированные ногти, изысканные комплименты и тщательно уложенные волосы дополняли друг друга. Согласно правилам хорошего тона. даже самый дорогой и изысканный наряд выглядел просто.

Если девушка после замужества автоматически становилась взрослой, то юношу делали взрослым и независимым учеба или служба в армии. Здесь юноша впервые оказывался в обществе равных ему по положению и возрасту людей. Вопрос о карьере и браке решался отцом. После брака мужчина, как правило, оставлял службу. Брак по любви был редок. Последней ступенью в обретении мужчиной статуса главы семьи и слуги общества являлась смерть отца.

По мере сближения России с Европой происходят изменения во взаимоотношениях и структуре дворянской семьи. Семья, как и на Западе, начинает рассматриваться как место особой чистоты и морального убежища человека от общества.

Неизвестный художник. Портрет Е. И. Новосильцевой с детьми

Дворянство проводило дни не только на службе, но и в постоянном общении. В домах столичной знати ежедневно обед накрывался на 100 человек. А бал или званый вечер мог обойтись хозяину в значительную сумму. Городские дома знати напоминали дворцы: они строились преимущественно из камня, украшались колоннами, скульптурами, лепными барельефами.

Г. Г. Гагарин. Бал у княгини М. Ф. Барятинской. 2-я пол. 1830-х гг.

Традиционно в начале лета помещики переезжали в загородные дворцы и дома. Проведя на лоне природы летние месяцы и даже часть осени, они возвращались в города в ноябре. Тогда и начиналась городская светская жизнь с балами, маскарадами, театральными премьерами.

В первой половине XIX в. дворянские усадьбы представляли собой настоящие культурные центры. Они воплощали мечту хозяев о создании собственного мира с особыми традициями, обрядами, моралью, специфическим типом ведения хозяйства, расписанием будней и праздников. Основные события в жизни дворянина были связаны с усадьбой, поэтому ее устройство продумывалось до мелочей. В усадебном строительстве в этот период доминировал классицизм. Нередко в усадьбе были театр, библиотека, храм, школы для крепостных, оркестр. Центральное положение в барском доме занимал парадный зал, где проходили балы и приемы.

Усадьба Юсуповых в Архангельском

Основным был второй этаж, где располагались светлые помещения, богато украшенные мебелью, картинами, скульптурами. Комнаты были проходными, последовательно примыкали друг к другу. К середине века в новых постройках все основные комнаты выходили в коридор. Служебные помещения находились на нижнем этаже. Освещались огромные залы и гостиные люстрами, канделябрами, жирандолями. Стены отделывались дорогими заграничными обоями. Использовалась традиционная посуда из золота и серебра и заграничная из дорогого саксонского или севрского фарфора. Популярны были восточная мебель, украшение залов коврами и оружием. Для работы над убранством помещений представители знати приглашали отечественных и зарубежных мастеров. Помимо парадных элементов (господского дома и парков) дворянские усадьбы имели экономические постройки: конные и скотные дворы, амбары, оранжереи и теплицы, которые строились в едином стиле с домом и парком. Практичные хозяева начали строить в усадьбах винокуренные, кирпичные, мыловаренные, суконные, стекольные, бумажные и другие предприятия. Старинными увлечениями дворян являлись охота и верховая езда.

Парк в усадьбе Юсуповых в Архангельском

Усадьба отражала душу хозяина и раскрывала особенности его личности. Она занимала особое место в становлении культурных традиций помещичьей России. Как природно-культурное пространство, созданное на века, усадьба стала символом дворянской семьи. В формировании ее поэтики внесли вклад А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов, и особенно И. С. Тургенев (роман «Дворянское гнездо»).

С началом XIX в. произошли изменения в одежде дворян. Костюм становится европейским и светским, он выражает психологический облик человека. Эталоном гражданской одежды стали фрак, цилиндр, перчатки, трости и цветные жилетки, военной $-$ мундир. В женской моде преобладали «античные» туалеты: платья, сшитые из тонких тканей, с высокой талией, короткими рукавами и прямой юбкой с отделкой, окаймляющей подол. Важным дополнением туалета были шарфы и шали.

Рацион русской знати в середине XIX в. насчитывал более 300 различных блюд и напитков, в том числе блюд иностранных кухонь. Продуктами повседневного потребления стали кофе, восточные сладости, бисквиты, французские, немецкие, испанские вина.

В. Первунинский. В усадьбе

жизнь и быт крестьянской семьи

Культурная пропасть между высшими и низшими сословиями в России была огромной. Крестьяне, в отличие от дворян, оставались верны старым обычаям. В деревне преобладала традиционная русская культура.

Пасхальная открытка

Быт и жилища крестьянства в первой половине XIX в. сохраняли черты прошедших времен. Основным строительным материалом оставалось дерево, из которого строились избы крестьян. В основании жилища находилась подклеть, т. е. помещение для скота, орудий труда, многих вещей. Над подклетью («на горе») располагалась горница. У зажиточных крестьян над горницей находилась светлица $-$ светлая парадная комната. В зависимости от достатка хозяев дома были украшены резьбой. Вместо стекла в избах крестьян использовали бычий пузырь. В домах состоятельных селян были слюдяные окна.

Главное место в избе находилось возле печи. В красном углу висели дорогие для хозяев иконы. Основу убранства дома составляли табуретки и стулья. Возле печи хозяйка готовила пищу в глиняных горшках и для сохранения тепла ставила в печь. Около входной двери находилось рабочее место мужчин, где они шорничали, плели лапти, чинили орудия труда. Возле окон стоял ткацкий станок. Непременными спутниками прях зимними вечерами были светец и лучина. Спали крестьяне на печи или на полатях (дощатом настиле под потолком).

Главным продуктом питания был ржаной хлеб. Из проса, гороха, гречки, овса готовили каши и кисели. В рационе было много овощей: капусты, репы, свеклы, моркови, чеснока, огурцов, редьки, лука. Входил в употребление картофель. Мясо ели редко, обычно на праздники. Его недостаток восполнялся рыбой. Среди напитков популярны были свекольный квас, пиво, сбитень, наливки и настойки. В первой половине XIX в. широкое распространение получил чай.

И. А. Ерменев. Обед (Крестьяне за обедом)

Крестьяне носили рубахи и штаны. По мере развития ткацкого производства домотканое сукно для верхней одежды (зипунов, сермяг) заменялось на фабричные ткани. Зимой носили овчинные шубы и полушубки, длинные тулупы, подпоясанные кушаками. Шапки («грешневики») изготавливались ремесленниками. Главным видом обуви крестьян были лыковые лапти, которые носили с суконными или холстинными онучами, привязанными тесьмой. На праздники мужчины обували кожаные сапоги, женщины $-$ «коты» (тяжелые кожаные галоши). Зимой носили валенки.

Важную роль в жизни крестьян играли праздники, связанные с культурной и религиозной традицией. Накануне Рождества и до Крещения гадали. Главным обрядом на Крещение был крестный ход к проруби за святой водой. Первым весенним праздником являлась Масленица, перед Великим постом употребляли вкусную и жирную пищу, пекли блины. Любимой забавой населения в эти дни было катание с гор на санках, салазках, бревнах. На Пасху играли в бабки, лапту, катались на качелях. На Троицу гуляли в лугах и лесах, на праздник Ивана Купалы купались в реках и собирали целебные травы.

В. Перов. Сельский крестный ход на Пасхе

Крестьянская семья объединяла представителей двух поколений $-$ родителей и их детей. Детей, как правило, было много. Основными семейными обрядами являлись крещение, свадьба, похороны. В брак юноши обычно вступали в возрасте 24–25 лет, девушки $-$ в возрасте 18–22 лет. Законным считался брак, заключенный при церковном венчании. После женитьбы сына родители и близкие родственники помогали ему построить собственный дом. Выдавая дочь замуж, родители передавали мужу приданое. В его составе помимо прочего были вещи, сшитые девушкой до свадьбы.

А. П. Рябушкин. Крестьянская свадьба в Тамбовской губернии

жизнь и быт горожан

В первой половине XIX в. наблюдается индустриальный рост Петербурга, Риги, Москвы, Харькова, Екатеринослава. Рост населения городов в 2–2,5 раза превышает общий рост населения империи. Постепенно изменяется облик городов. Их улицы, в особенности сгоревшей в 1812 г. Москвы, застраивались большими каменными домами.

Москва. Никольская улица

С развитием городской торговли и транспорта стремительно сокращается площадь индивидуальных хозяйственных построек: хлевов, сараев, бань. Улицы становятся более оживленными. У жителей Петербурга популярными местами отдыха были Сенная площадь, Царицын луг, Екатерингоф. Открываются трактиры, чайные, буфеты для тех, кто не мог обедать дома.

В. Первунинский. Утро в Нескучном саду

Летние гулянья москвичей проходили по главным московским улицам, вокруг Кремля, в Сокольниках и в Марьиной роще, а также в Царицыно, Кунцево, Кусково, на Воробьевых горах, в Кузьминках, Останкино, Коломенском, Архангельском, которые тогда являлись окрестностями города. Зимой горожане гуляли в Кремлевском саду, на Тверском бульваре, по набережной Москвы-реки и Новинскому Валу. Летом в гуляньях участвовали в основном купцы и прочий городской люд, дворяне же уезжали в свои имения за пределами Москвы. В садах или парках играла полковая музыка, пели и плясали цыгане, жители города катались в лодках.

К середине XIX в. большинство российских городов трансформировалось из аграрно-административных в ремесленно-промышленные и торговые центры. В городах осуществлялся переход от составной семьи к малой, от абсолютизма к демократизму во внутрисемейных отношениях, происходила рационализация социальных отношений.

Основная масса купечества в первой половине XIX в. придерживалась традиционного уклада жизни и методов ведения дел. В домах сохранялась строгая субординация согласно «Домострою». Купцы были наиболее религиозной частью городского населения. Добрым делом в купеческой среде считалась благотворительность. Местом жительства купцов в Москве являлось в основном Замоскворечье. Дома купцов строились из камня. В первой половине XIX в. в большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись богато, но не всегда со вкусом. Потолки расписывались райскими птицами, сиренами, купидонами. Из мебели обязательными были диваны. В парадных комнатах хозяева вешали свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах стояли красивые и дорогие безделушки.

В. Г. Перов. Приезд гувернантки в купеческий дом

Купеческая среда стала одной из хранительниц русской кулинарной культуры. Рецепты были традиционными, блюда состояли из простых ингредиентов. Известна купеческая любовь к чаю и чаепитиям.

Б. М. Кустодиев. Купчиха за чаем

В первой половине XIX в. старшее поколение купцов ходило в «русском платье», а младшее носило европейскую одежду. Одежда купчих имела традиционные и привнесенные из Европы черты. «Золотая купеческая молодежь» одевалась по французской моде.

Б. М. Кустодиев. Купец с купчихой

На досуге купцы со своими семьями посещали театр, гостей, гулянья, ярмарки. Причем ярмарка была традиционным местом развлечения, а театры только входили в моду у купцов.

Жизнь рабочего люда была тяжелой. Рабочие первых фабрик и заводов жили в многоэтажных казармах, сырых, полутемных, с дощатыми нарами, кишевшими насекомыми. Отсутствие чистой воды, недостаток света и воздуха губительно сказывались на организме. Смертность в их среде в два раза превышала среднюю по стране.

Внутренний вид казармы для фабричных рабочих Казарма для семейных рабочих

Стол рабочих был беден, в основном каши и хлеб. Единственным доступным для рабочих развлечением было посещение кабака или трактира.

Таким образом, в процессе культурного сближения России с Европой участвовали лишь высшие классы общества. Пропасть между « высокой» культурой аристократии и знатного купечества и традиционной культурой низших сословий сохранялась.

Судьбы многих крестьянских семей были похожи друг на друга. Из года в год жили они в одной и тоже деревне, выполняли одни и теже работы и повинности. Скромная сельская церковь не поражала ни своими размерами, ни архитектурой, но делала село центром всей округи. Еще младенцем, несколько дней от роду, каждый человек попадал под ее своды во время крестин и множество раз бывал здесь на протяжении жизни. Сюда же, отошедсшего в мир иной, привозили его перед тем, как предать земле. Церковь была почти единственным общественным зданием в округе. Священник же был, если не единственным, то одним из немногих грамотных людей. Как бы ни относились к нему прихожане, он был официальным духовным отцом, к которому Закон Божий обязывал всех приходить на исповедь.
Три главных события в жизни человеческой: рождение, бракосочетание и смерть. Вот так, на три части, и были разделены записи в церковных метрических книгах. В тот период времени во многих семьях дети появлялись на свет чуть ли не каждый год. Рождение ребенка воспринималось как воля господня, воспротивиться которой редко кому приходило в голову. Больше детей - больше работников в семье, а отсюда и больше достаток. Исходя из этого, предпочтительнее было появление мальчиков. Девочку растишь - растишь, а она в чужую семью уходит. Но и это, в конце концов, не беда: невесты из других дворов заменяли рабочие руки выданных на сторону дочерей. Поэтому-то рождение ребенка всегда было праздником в семье, поэтому-то и освещалось оно одним из главных христианских таинств - крещением. Родители несли крестить ребенка с крестным отцом и матерью. Батюшка, вместе с крестным отцом, читал молитву, после этого погружал младенца в купель, одевал крестик. Возвратившись домой, устраивали крестины - обед, на который собирали родню. Детей обычно крестили в день их рождения или в ближайшие три дня. Имя священник давал чаще всего, используя святцы в честь святого, в день которого родился младенец. Однако правило давать имена по святцам было не обязательным. Крестными обычно были крестьяне из своего прихода.

Женились и выходили замуж крестьяне в основном только в своей общине. Если в XVIII веке женили крестьян в 13-14 лет, то с середины XIX века законным возрастом для вступления в брак мужчины было 18 лет, а женщины - 16 лет. Ранние крестьянские браки помещиками поощрялись, так как это способствовало увеличению числа крестьянских душ и, соответственно, доходов помещиков. В крепостное время крестьянских девиц зачастую отдавали замуж без их согласия. После отмены крепостного права постепенно устанавливаются обычай выдавать замуж с согласия невесты. К малолетним женихам тоже применялись крутые меры. Если кто жениться не хотел, то батька оглоблей заставлял. Засидевшихся женихов и невест позорили.
В среде украинского крестьянства именно свадьба, а не венчание считалась юридической гарантией брака: обвенчанные пары 2–3 недели могли жить порознь, ожидая свадьбу. Предшествовал всему “каравай” – так называли в Украине и главный ритуальный свадебный хлеб, и сам обряд его приготовления, который чаще всего происходил в пятницу. В субботний вечер сельская молодежь прощалась с молодыми. На девич-вечере делалось свадебное дерево – “гильце”, “вильце”, “ризка”, “тройчатка”. Это густое цветущее дерево – символ молодости и красоты молодых, которым украшали хлеб или калач. Оно стояло на столе в течение всей свадьбы. Наступало воскресенье. С утра подружки одевали невесту к венцу: самая лучшая сорочка, вышитая юбка, намисто, красивый венок с лентами. Венчальную сорочку женщины берегли как реликвию до самой смерти. Венчальную мамину сорочку брал с собой сын, когда шел на войну. Жених также приезжал в вышитой сорочке (ее должна была вышить невеста). Молодые ехали венчаться в церковь. После этого приезжали во двор невесты, где их встречали хлебом-солью, обсыпали житом, и молодая приглашала гостей к столу. Свадьбе предшествовало сватовство. Существовал обычай: отправляющихся на сватанье людей для успеха дела хлестали прутьями или забрасывали женскими головными уборами, чтобы поскорей засватать девушку. Интересным было утро свадебного дня, когда невеста мылась. Ходила она в баню не одна. Когда невеста вымоется и как следует попарится, знахарка собирает носовым платком невестин пот и выжимает его в пузырек. Этот пот потом вливали в пиво жениху, чтобы связать молодых нерасторжимыми узами.
Крестьянские свадьбы обычно игрались осенью или зимой, когда заканчивались основные сельскохозяйственные работы. Нередкими из-за тяжелой крестьянской жизни и ранней смерти были повторные браки. Резко возрастало число повторных браков после эпидемий.
Смерть настигала человека в любое время года, но в холодные зимние месяцы работы ей заметно прибавлялось. Хоронили покойников до начала XIX века на церковном погосте. Однако, в связи с опасностью заражения инфекционными заболеваниями, особым указом кладбища было предписано устраивать за пределами населенных пунктов. К смерти люди готовились заблаговременно. Перед смертью старались вызвать священника для исповеди и причастия. После смерти покойника обмывали женщины, одевали в смеретную одежду. Мужики сколачивали гроб и копали могилу. При выносе тела начинались причитания плакольщиц. Ни о каком вскрытии и свидетельстве о смерти и речи не было. Все формальности ограничивались записью в метрической книге, где причина смерти указывалась местным священником со слов родственников умерсшего. Гроб с покойником везли в церковь на носилках-креслах. Церковный сторож, уже зная о покойнике, звонил в колокол. Через 40 дней после похорон справлялись поминки с обедом, на которые привозили попа для службы.

Ни рубленых изб, ни землянок в Полтавском уезде почти не строили, так что образцом местной избы следует признать мазанку. Она основывалась на нескольких дубовых сохах, закапываемых в землю. В сохи врубливались жерди, к ним привязывались солома или лоза или ветки вишни. Получившуюся избу замазывали глиной, убирая рещины и выравнивая стены, а через год покрывали специальной, белой глиной.

Хозяйка и ее дочки исправляли стены избы после каждого ливня и белили снаружи трижды в течение года: к троице, покровам, и когда избу обставляли на зиму от холода соломой. Дома были ограждены частично рвом с пышно разросшейся дерезой, ясенями или белой акацией, частично плетнем (тыном) у ворот, обычно одностворчатых, состоящих из нескольких продольных жердей. Около улицы строился скотный сарайчик (повитка). На дворе, обычно около хаты, строилась рубленная квадратная коморя с 3-4 засеками или закромами для хлеба. Также ни один двор не обходился без клуни, которая возвышалась обыкновенно поодаль от хаты за гумном (током). Высота входных дверей в хату обычно составляла 2 аршина 6 вершков, а внутренних дверей на 2 вершка выше. Ширина дверей всегда была стандартная - 5 четвертей 2 вершка. Запиралась дверь деревянным крючком и красилась какой-нибудь темной краской. К окнам хаты иногда приделывали ставни, окрашенные в красный или зеленый цвет.

Наружняя дверь вела в темные сени, где обыкновенно помещалась часть одежды, упряжь, утварь, плетеный ящик для хлеба. Здесь же стояла легкая лестница, ведущая на чердак. Сюда же выходил просторный вывод, проводящий дым из печки вверх через трубу на крышу. Против сеней устраивалось другое, теплое отделение, "хатына" - убежище стариков от пыли, женщин и детей. Большие избы включали в себя еще особую парадную комнату (светлицу). Крайний угол от дверей был весь занят печью, иногда составляющей четвертую часть маленькой хатки. Печь складывалась из сырца. Ее украшали клинчиками, кружками, крестиками и цветами, нарисованными синькой или обыкновенными охрами. Печь мазали одновременно с хатой перед праздниками. Между печью и так называемым холодным углом, вдоль стены клали несколько досок для ночлега семьи. Сверху прибивали полку для женских вещей: шиток, мычок, веретен и вешали жердь для одежды и пряжи. Сюда же вешалась колыбель. В холодном углу оставляли верхнюю одежду, подушки, постель. Таким образом, этот угол считался семейным. Следующий угол (кут), расположенный между двумя угловыми окнами и боковым окном, назывался покуттям. Он соответствовал красному углу у великороссов. Здесь на особых дощечках ставили иконы отца и матери, потом старшего сына, среднего и младшего. Их украшали бумажными или естественными засушенными цветами. Возле образов иногда ставили еще бутылки со святой водой, а за ними прятали деньги и документы. Здесь же стоял стол или скрыня (сундук). У стола вдоль стен стояли еще скамьи (лавки) и скамейки. В противоположном покутю, находился глухой угол, расположенный у глухого конца двери. Он имел только хозяйственное значение. Здесь помещалась посуда на полке, ложки и ножи. Узенькое пространство между дверями и печью называлось "кочерыжником", потому что было занято кочергами и лопатами.

Обычная пища у крестьян хлеб, который они сами пекли, борщ, который "найздоровшый, усему голова" и каша, чаще всего пшенная. Пища готовилась с утра и на целый день. Употребляли ее следующим образом: в 7-8 часов утра - завтрак, состоящий из капусты, коржей, кулиша или локшины с салом. В постный день сало заменялось маслом, служащим приправой к огурцам, капусте, картофелю, или молоком из конопляного семени, которым приправляли яичную кутю, отваренный ячмень, мятое пшено, или конопляным семенем с гречневыми лепешками.

За обед садились с 11 часов и позже, если задержит молотьба или другая работа. Обед состоял из борща с салом и каши с маслом, редко с молоком, а в постный день из борща с фасолью, свеклой, с маслом и каши, иногда отваренной фасоли и гороха, вареников с картофелем, коржей с горохом, помазанных медом.

На ужин довольствовались остатками от обеда, или ухой (юшкой) и галушками. Мясо курицы или цыпленка бывало в меню только по большим праздникам. К концу лета, когда созревали большинство овощей и фруктов, стол немного улучшался. Вместо каши часто варили тыкву, горох, фасоль, кукурузу. На полдник к хлебу добавляли огурцы, сливы, дыни, арбузы, лесные груши. С 1 сентября, когда дни становились короче, полдник отменялся. Из напитков пили в основном квас и узвар. Из спиртного - водку (горилку).
Одежда малороссов, предохраняя от климата, в тоже время подчеркивала, оттеняла, увеличивала красоту, особенно женскую. Заботы о наружности местной женщины выражались в следующих обыкновениях: на первый день светлого праздника женщины мылись водой, в которую клали окрашенное и обыкновенное яйцо, и растирали щеки этими яйцами для сохранения свежести лица. Для того, чтобы щеки были румяными, их терли различными красными вещами: поясом, плахтой, цветочной пылью ржи, перцем и другими. Брови иногда подводили сажей. По народным поверьям умываться можно было только по утрам. Только по субботам вечером и накануне больших праздников, девицы мыли голову и шею и волей-неволей омывали и лицо.

Смывали голову щелоком, свекольным квасом или горячей водой, в которую клали ветку освященной вербы и что-нибудь из душистых трав. Вымытую голову обычно расчесывали большой роговой гребенкой или гребнем. Расчесываясь, девицы заплетали волосы как в одну косу, в 3-6 прядей, так и в две меньшие косы. Изредка делали шиньоны, но при всякой прическе лоб девицы был открыт. Естественным украшением прически служили как полевые, так и сорванные из своего цветника цветы. Еще в косу вплетались разноцветные тонкие ленточки.

Главный головной убор женщины - очинка. Молодым женщинам до 30 лет считалось грехом не носить серег, поэтому уши девочек со второго года жизни прокалывали тонкими, острыми проволочными сережками, которые и оставляли в ухе до заживления ранки. Позже девочки носили медные серьги, по цене 3-5 копеек, девушки уже надевали серьги из польского и обыкновенного серебра, изредка золотые, по цене от 45 копеек до 3 рублей 50 копеек. Серег у девиц было немного: 1 - 2 пары. На шею девушки одевали разноцветное намисто до 25 нитей, более или менее низко опущенное на грудь. Также на шее обязательно носили крестик. Крестики были деревянные, ценой в 5 копеек; стеклянные, белые и цветные, от 1 копейки; медные в 3-5 копеек и серебряные (иногда эмалированные). К украшениям принадлежали и перстни.

Рубашку - главную часть белья называли сорочкой. На нее во все времена года одевали "керсетку", короткую, немного больше аршина одежду, черную, реже цветную, шерстяную или бумажную, открывающую всю шею и верх груди и плотно обхватывающую талию. Обувались женщины летом в башмаки на высоких каблуках (черевыки), из черной кожи, подкованные гвоздями или подковами, а зимой в черные сапоги. Мальчиков стригли гладко. Мыжчины среднего возраста стриглись "пид чуб, кружком", то есть кругло, ровно по всей голове, простригая больше на лбу, над бровями и сзади. Бород почти никто не брил, а только подстригли. Голову крестьянина защищала от холода барашковая шапка, крглая цилиндрическая или несколько суженная кверху. Шапка подбивалась черным, голубым или красным коленкором, иногда овчинным мехом. Общепринятый цвет шапки был черный, изредка серый. Летом также часто одевали картузы. Мужская сорочка отличалась от женской короткостью.

Вместе с сорочкой всегда одевали шаровары. Ношение штанов считалось признаком зрелости. Сверху рубашки носили серый шерстяной или бумажный материи жилет, однобортный, с узеньким стоячим воротничком, без выреза и с двумя карманами. Сверх жилета носили черную суконную или серую шерстяную чумарку, длинно до колен, однобортную, застегивающуюся на крючки, с талией. Чумарка была подбита ватой и служила верхней одеждой. Ее, как и другую верхнюю одежду подвязывали поясами. В большинстве своем мужская обувь заключалась только в одних сапогах (чоботях). Чоботы делались из юхты, иногда из тонкого ремня и "шкапыны" (лошадиной кожи), на деревянных шпильках. Подошва сапог была из толстого ремня, каблуки подбиты гвоздями или подковами. Цена сапог от 2 до 12 рублей. Кроме сапог еще носили черевики, вроде женских, "постолы" - кожаные лапти или обыкновенные лапти из липовой или вязовой коры.

Не миновала крестьянской доли и служба в армии. Вот такие поговорки бытовали про рекрутов и их жен. "В рекрутчину - что в могилу", "В нашей волости три болести: некрутство, подати да земщина", "Веселое горе - солдатская жизнь", "Воевал молодой, а под старость отпустили домой", "Солдат - горемыка, хуже лапотного лыка", "Солдатка ни вдова, ни мужняя жена", "Солдаткиным ребятам вся деревня отец". Срок службы рекрутом составлял 25 лет. Без документального подтверждения о смерти мужа-солдата женщина не могла выйти замуж во второй раз. В то же время солдатки продолжали жить в семьях мужа в полной зависимости от главы семьи. Очередность выделения рекрутов определялась волостным сходом домохозяев, на котором составлялся список призывников. 8 ноября 1868 года вышел манифест, по которому предписывалось выставить по 4 рекрута с 1000 душ. После военной реформы 1874 года срок службы был ограничен четырьмя годами. Теперь служить должны были все молодые люди, достигшие 21 года, годные к службе по состоянию здоровья. Однако законом предусматривались льготы по семейному положению.

Несколько непривычны для нас представления наших предков о комфорте и гигиене. Бань до 1920-ых годов не было. Их заменяли печи, гораздо более вместительные, чем современные. Из вытопленной печи выгребалась зола. Пол застилался соломой, залезали туда и парились веником. Голову мыли вне печи. Вместо мыла пользовались щелоком - отваром из золы. С нашей точки зрения крестьяне жили в ужасающей грязи. Генеральную чистку дома устраивали перед Пасхой: мыли и чистили не только полы и стены, но и всю посуду - закопченные горшки, ухваты, кочерги. Выбивались сенники-матрасы, набитые сеном или соломой, на которых спали, и от которых тоже было много пыли. Стирали пральниками подстилки и дерюги, которыми укрывались вместо одеял. В обычное время такой тщательности не проявляли. Хорошо, если в избе был деревянный пол, который можно было вымыть, а глинобитный - только подметали. Нужников не было. От дыма из печей, потившихся по-черному, стены покрывались сажей. Зимой в избах стояла пыль от костры и других отходов прядения. Зимой все страдали от холода. Дрова впрок, как сейчас, не заготавливали. Обычно привезут воз валежника из леса, сожгут его, потом едут за следующим возом. Грелись на печках и на лежанках. Двойных рам ни у кого не было, так что окошки покрывались толстым слоем льда. Все эти неудобства были для крестьян привычной повседневностью, об изменении которой и мысли не возникало.

Святцы - список святых православной церкви, составленный в порядке месяцев и дней года, в которые чевствуется святой. Святцы включаются в богослужебные книги. Отдельно изданные святцы называются месяцесловом.
При написании данной статьи использованы следующие материалы:
Милорадович В. Житье-бытье лубенского крестьянина // журнал "Киевская старина", 1902, №4, стр.110-135, №6, стр.392-434, №10, стр.62-91.
Алексеев В.П. Гранный дуб // Брянск, 1994, стр.92-123.

Эпохальное правление Петра I, а также его многочисленные реформы, направленные на европеизацию и искоренение средневековых пережитков в быту и политике, оказали огромное влияние на жизненный уклад всех сословий империи.

Различные новшества, активно вводившиеся в повседневный быт и обычаи россиян в 18 веке, дали сильный толчок к превращению России в просвещенное европейское государство.

Реформы Петра I

Петр I, как и сменившая его на престоле Екатерина II, главной своей задачей считал приобщение женщин к светской жизни и приучение высших сословий российского общества к правилам этикета. Для этого создавались специальные наставления и руководства; молодые дворяне обучались правилам придворного этикета и отправлялись на обучение в западные страны, откуда возвращались вдохновленные желанием сделать народ России просвещенным и более современным. В основном изменения затрагивали светскую уклад остался неизменным — главой семьи был мужчина, остальные члены семейства обязаны были ему подчиняться.

Быт и обычаи 18 века в России вступали в острое противостояние с нововведениями, ведь достигший расцвета абсолютизм, а также феодально-крепостнические отношения не позволяли безболезненно и быстро воплотить планы по европеизации в жизнь. Кроме того, налицо был явный контраст жизни обеспеченных сословий и

Придворная жизнь в XVIII веке

Быт и обычаи царского двора во второй половине XVIII века отличались невиданной роскошью, удивлявшей даже иностранцев. Все сильнее чувствовалось влияние западных тенденций: в Москве и Санкт-Петербурге появились воспитатели-гувернеры, парикмахеры, модистки; обязательным к изучению стал французский язык; была введена специальная мода для дам, являвшихся ко двору.

Новшества, появлявшиеся в Париже, обязательно перенимались русской знатью. походил на театральное представление — чинные поклоны, реверансы создавали острое ощущение наигранности.

Со временем большую популярность получил театр. В этот период появляются и первые русские драматурги (Дмитриевский, Сумароков).

Возрастает интерес к французской литературе. Представители аристократии все большее внимание уделяют образованию и развитию многогранной личности — это становится своего рода признаком хорошего тона.

В 30-х — 40-х годах XVIII века, в период правления Анны Иоанновны, одним из популярных развлечений, помимо шахмат и шашек, стала игра в карты, которая ранее считалась неприличной.

Быт и обычаи 18 века в России: жизнь дворян

Население Российской империи состояло из нескольких сословий.

В наиболее выгодном положении были дворяне крупных городов, особенно Санкт - Петербурга и Москвы: материальное благополучие и высокое положение в обществе позволяли им вести праздный образ жизни, уделяя все время организации и посещению светских приемов.

Пристальное внимание уделялось домам, на обустройство которых заметное влияние оказывали западные традиции.

Владения аристократии отличались роскошью и изысканностью: большие залы, со вкусом обставленные европейской мебелью, огромные люстры со свечами, богатые библиотеки с книгами западных авторов, — все это должно было показать чувство вкуса и стать подтверждением знатности семьи. Просторные комнаты домов позволяли владельцам устраивать многолюдные балы и светские приемы.

Роль образования в XVIII веке

Быт и обычаи второй половины 18 века еще теснее были связаны с влиянием западной культуры на Россию: модными стали аристократические салоны, где кипели споры о политике, искусстве, литературе, велись диспуты на философские темы. Большую популярность получил французский язык, которому дети дворян с детства обучались специально нанятыми учителями-иностранцами. По достижению 15 — 17 лет подростков отдавали в учебные заведения закрытого типа: юношей обучали здесь девушек — правилам хорошего тона, умению играть на различных музыкальных инструментах, основам семейной жизни.

Европеизация быта и устоев городского населения имела огромное значение для развития всей страны. Нововведения в искусстве, архитектуре, питании, одежде быстро приживались в домах знати. Переплетаясь со старорусскими привычками и традициями, они определяли быт и обычаи 18 века в России.

В то же время новшества не распространялись по всей стране, а охватывали только наиболее развитые ее регионы, в очередной раз подчеркивая пропасть между зажиточными слоями и бедняками.

Жизнь провинциальных дворян

В отличие от столичных дворян, представители провинциального дворянства жили более скромно, хотя и пытались всеми силами походить на более зажиточную аристократию. Порой такое стремление со стороны выглядело довольно карикатурно. Если столичная знать жила за счет своих огромных владений и работающих на них тысячах крепостных, то семьи провинциальных городов и сел основной доход получали от налогообложения крестьян и доходов со своих небольших хозяйств. Дворянская усадьба представляла собой подобие домов столичной знати, но с существенным отличием — рядом с домом были расположены многочисленные хозяйственные постройки.

Уровень образования провинциальных дворян был очень низким, обучение в основном ограничивалось основами грамматики и арифметики. Мужчины проводили досуг, выезжая на охоту, а женщины сплетничали о придворной жизни и моде, не имея об этом достоверного представления.

Владельцы сельских усадеб были тесно связаны с крестьянами, которые выполняли роль работников и прислуги в их домах. Поэтому сельское дворянство было гораздо ближе к простолюдинам, чем столичные аристократы. К тому же малообразованные дворяне, так же как и крестьяне, зачастую оказывались далеки от вводимых новшеств, а если и пытались не отставать от моды, получалось это скорее комично, чем изысканно.

Крестьяне: быт и обычаи 18 века в России

Тяжелее всех приходилось самому низкому сословию Российской империи — крепостным крестьянам.

Работа шесть дней в неделю на помещика не оставляла крестьянину времени на обустройство своей повседневной жизни. Собственные клочки земли им приходилось обрабатывать в праздничные и выходные дни, ведь семьи крестьян были многодетными, и нужно было хоть как-то их кормить. С постоянной занятостью и отсутствием свободного времени и средств связан и простой быт крестьян: деревянные избы, грубый интерьер, скудная еда и простая одежда. Однако все это не мешало им придумывать развлечения: в большие праздники устраивались массовые игры, водились хороводы, пелись песни.

Дети крестьян, не получая никакого образования, повторяли судьбу своих родителей, также становясь дворовыми и слугами при дворянских усадьбах.

Влияние Запада на развитие России

Быт и обычаи русского народа в конце XVIII века в большинстве своем оказались под полным влиянием тенденций западного мира. Несмотря на устойчивость и закостенелость старорусских традиций, веяния развитых государств постепенно входили в жизнь населения Российской империи, делая зажиточную его часть более образованной и грамотной. Этот факт подтверждается появлением различных учреждений, на службе которых состояли уже получившие определенный уровень образования люди (например, городские больницы).

Культурное развитие и постепенная европеизация населения довольно ярко свидетельствуют о истории России. Быт и обычаи в 18 веке, видоизменившиеся благодаря политике просвещения Петра I, положили начало глобальному культурному развитию России и ее народа.

В деревнях Архангельской области наутро после первой брачной ночи молодому подносили на завтрак яичницу, если он начинал есть с края, это значило, что жена оказалась «честной», если с середины — утратившей девственность до свадьбы .

Власть в деревне захватывали те, кто получал санкции большевиков в областных центрах. Обычно это были мужчины, чья крестьянская мужская судьба не состоялась.

Женщины и девочки с кусоком мяса. 1931 год, Магнитогорск, Южный Урал, СССР. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971), США / Russian woman grimly holding a slab of meat as other peasant women staunchly stand by. Location: Magnitogorsk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Об устройстве русского деревенского сообщества в ХХ веке – накануне и после наступления власти коммунистов. Продолжение темы, начатой в материале Русская женщина: «Пришла в хлев, на коленочки встала – и родился, девка поет» . Фотографии: советская деревня начала 1930-х и мая-августа 1941 года, запечатленная американским фотографом Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971). Часть снимков не сельские. Все изображения кликабельны. Если в подписи архива LIFE написано "Date taken: August 1941", то это означает, что снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года, то есть совершенно не обязательно, что он сделан в августе. Маргарет Бурк-Уайт находилась в СССР с начала мая по конец сентября 1941 года.

Нормальная жизнь крестьянина, исполненность его века определялись последовательным проживанием этих статусов-этапов. Старик — скорее возрастное, чем статусное определение пожилого мужчины. В этнографических материалах советского времени отсутствуют сведения о передаче большины младшему мужчине в доме, что можно объяснить дегенерацией института мужской большины в этот период, о чем будет сказано ниже. {Одно из значений слова «большина » в русской речи — позиция хозяина или хозяйки в семье и доме.} В материалах конца XIX в. есть упоминание о том, что такое действие производилось в случае физической немощи большака .

3.


Стены комнаты живописные. Этикетка отпечатка, экспортировавшегося на выставке "Отоваренная мечта " в московском Мультимедиа Арт Музее, 18.XII.2015-24.II.2016, сообщала: Маргарет Бурк-Уайт. "Борщ", 1934. Собрание МАММ/МДФ / LIFE : Russia. Russian peasant women eating food fr. the same bowl. Date taken: 1932. Photographer: Margaret Bourke-White.

Женские возрастные определения таковы: девка/девушка (от рождения до замужества), молодка/молодая (от замужества до первого ребенка), баба (замужняя женщина, но не хозяйка в доме), большуха, хозяйка, сама . Большухой женщина становилась при выходе мужа на большину, смерти свекрови или же когда свекровь передавала большину одной из невесток в случае своей физической немощи. Тогда большаком оставался свекр, а хозяйкой — жена старшего сына. Слово «старуха», так же как и «старик», чаще употреблялось как возрастное определение. Муж-большак мог называть свою жену-большуху старухой. Но возможно было и статусное понимание слова: сама женщина, решаясь на передачу большины младшей женщине, признавала себя старухой . В картотеке Псковского областного словаря (записи 1950-1970 гг.) статус большухи описан очень подробно, что свидетельствует о том, что для советской деревни второй половины ХХ в. идея женской большины была привычной.

4.


Колхозники заготавливают сено. Май-лето 1941 года. СССР. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971), США. Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Russian farmers w. horse-drawn wagons stacking harvested hay crop on collective farm. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer:Margaret Bourke-White.

Пребывание в том или ином возрастном статусе предполагало включенность в определенную сеть горизонтальных и вертикальных отношений сообщества, а также определенные имущественные правила и определенные статусные обязанности. Горизонтальные отношения между людьми, принадлежащими к одной возрастной группе, были отношениями договора и конкуренции.

5.

Closeup portrait of Russian peasant w. cigar in his mouth in Siberia. Location: Magnitogorsk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Парни бились за престиж — «честь» и «славу». Этот престиж определяется лихостью и отвагой личного поведения, а также групповой доблестью в битве «шатии» на «шатию» {Шатия — компания парней} . Лидер признавался «атаманом» своей «ватаги» (парней одной деревни), и он же был бесспорным фаворитом у девушек. Статус парня определялся не только его поведением, но и определенными имущественными отношениями. Любой собственный заработок, достаточно редкий, поскольку парни в основном работали на семью, мог быть преобразован только в «справу». К справе относились одежда, средство передвижения, оружие, предметы личного обихода. Эти предметы составляли символический капитал парня. Решение о справе мог принимать только большак-отец. Уважение односельчан вызывал тот, кто «держал» сыновей «хорошо». Отношения групп парней и девок также были состязательными. Ставкой в этом состязании была «честь».

6.
Russia
Russian peasants posing in front of open gateway arch leading into the city. Location: Kolomna, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Задача девиц состояла в сохранении своей «чести» до брака, задача парней — в стяжании «мужской чести», которая определялась количеством любовных связей, смелостью в обращении с девушками и смелостью в драках.

7.


Председатель колхоза Терещенко и его жена. Май-июнь (?) 1941. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт. Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Collective farm chairman Tereshenko posing w. his wife on farm. Location: Russia. August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Итак, главные черты поведения парня — удаль, риск, превращение добытых средств в символический капитал, множественность любовных связей. За своих парней перед властью и миром отвечал большак. Оценивающей группой для парня были своя ватага и девки. Но также — мужики деревни: с раннего возраста мальчики и парни принимали участие в общих мужских работах, оценка старших мужчин была для них исключительно важна . Неженатая молодежь подчинялась своим родителям, а также людям того же, что и родители, социального возраста. Эта форма вертикальных отношений сохранилась в обращениях тетя и дядя к старшим по статусу мужчинам и женщинам. Вертикальные отношения менялись, когда парень или девушка вступали в брак.

8.

Woman playing a Russian button accordian as her young girl looks on. Location: Magnitogorskrosk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Девушка-невеста выходила из подчинения своим родителям и, став молодой женой, перепоручалась семье мужа. Связь между родителями и замужней дочерью становилась горизонтальной. Предполагались взаимная помощь, совет, проведывание, праздничная гостьба, но не подчинение. Вступив в брак, женщина становилась в подчиненное положение по отношению к мужу и его родителям — свекру и свекрови. Муж и родители мужа отвечали теперь перед миром за невестку. Иначе устраивались отношения подчинения мужчины. До свадьбы парни подчиняются матерям-большухам, причем как своим, так и чужим — теткам.

9.


Russian elementary school students sitting stoically at desks in classroom in a remot village in the Volga region. Location: Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Мужчины выходили из-под власти класса матерей после свадьбы. Такое преобразование отношений имело ритуальное оформление. Практически повсеместно русский свадебный обряд включал в себя «испытание молодой». Ритуальная проверка хозяйственности молодой и введение ее в домашнее хозяйство совершались в первое утро пребывания в доме мужа. На второй день свадьбы молодуха метет пол . На пол кидают мусор: какое-либо старье, сено, песок, деньги. Веник невестке подает свекровь. Если мела не чисто, ей говорили: «Ой, не умеет и мести невеста, не чисто еще и метет» . Записанные нами в деревнях рассказы об испытаниях молодки сопровождались сетованиями рассказчиц на то, как это было тяжело психологически. Испытание могло длиться сколь угодно долго, смотреть на него собирались подруги свекрови, т.е. молодая женщина была окружена старшими посторонними женщинами, родней мужа и соседками, действиям которых она не имела права сопротивляться. Остановить испытание мог только молодой муж.

10.


Silhouette of Russian orthodox church reflecting off the water of a lake at dusk. Location: Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

В случае обсуждения вопроса девственности именно он решал — какую информацию донести до «общественности». Так, в деревнях Архангельской области наутро после первой брачной ночи молодому подносили на завтрак яичницу, если он начинал есть с края, это значило, что жена оказалась «честной», если с середины — утратившей девственность до свадьбы. Второй день свадьбы был днем испытания и для молодого мужа: первый раз в жизни он мог дать публичный отпор матери и женщинам ее возраста — теткам, защищая от них свою жену, или не дать отпор большухам и отдать жену на их суд, а следовательно, не справиться с этой посвятительной ситуацией. Власть матери над мужчиной-сыном должна была закончиться с его браком, но старшему мужчине, отцу, большаку сыновья подчинялись вплоть до собственного выхода на большину или отделения в собственный дом.

11.

Closeup portrait of a Russian Orthodox priest. Location: Moscow, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Социальной задачей молодого мужчины было завоевание признания в среде мужиков, чтобы в свое время быть принятым в состав деревенского схода. Сход — коллегиальный управляющий орган деревни, состоявший из хозяев-мужчин. У старших мужчин — отцов — они учились ответственности и принятию решений . В мужских местах и в мужском общении — на рыболовном промысле, артельных работах, строительстве, на пивных праздниках — они набирали хозяйственный и социальный опыт. Воспитанию сыновей мужчины отдавали много времени: их брали с собой на многодневные рыбные и охотничьи промыслы, где кроме навыков ремесла молодые люди узнавали много другого, слушая разговоры старших мужчин. Отцы-большаки несли полную ответственность перед миром — государственной властью и общиной — за поведение всех членов своей семьи, а также за ее материальное состояние.

12.


Russian peasants riding on a wagon in Siberia. Location: Magnitogorsk, Russia
Date taken: 1931. Photographer:Margaret Bourke-White.

Отношения между мужскими поколениями существенно меняются с приходом советской власти. Советская власть в первую очередь ударила по мужской возрастной иерархии. Физически уничтожались «крепкие» большаки, опытные и успешные хозяева (на языке совдепа — «кулаки» и «середняки») , к началу 1930-х гг. был полностью разрушен институт схода . Власть в деревне захватывали те, кто получал санкции большевиков в областных центрах. Обычно это были мужчины, чья крестьянская мужская судьба не состоялась. Женившись и бросив семью либо еще парнями они ушли в город. Собственно, в деревню 1920-х гг. вернулись уполномоченными властью «сыновья» тех, кто составлял деревенский сход. Революция в российской деревне — а она произошла с коллективизацией во второй половине 20-х — начале 30-х гг. — в значительной степени была конфликтом между мужскими поколениями. Исторические данные о ходе коллективизации рубежа 30-х гг. позволяют увидеть за «классовыми» определениями участников событий их возрастной статус.

13.


Couple, standing nr. tractor, looking off into distance, on field being harrowed at Verblud (camel) state collective farm; south of Moscow, nr. Rostov, Russia, USSR. Location: Rostov, Russia. Date taken: 1930. Photographer: Margaret Bourke-White.

Так, например, в прессе 1930 г. широкую известность получило опубликованное в газете «Красный воин» (1930. 13 февраля) письмо красноармейца Воронова, написанное им в ответ на сообщение отца о том, что «последний хлеб отбирают, с красноармейской семьей не считаются»: «Хоть ты мне и батька, ни слова твоим подкулацким песням не поверил. Я рад, что тебе дали хороший урок. Продай хлеб, вези излишки — это мое последнее слово» .

14.


Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Bolshevik pigs on Russian collectilve farm. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Другой пример: «Борисоглебские комсомольцы в процессе раскулачивания ликвидировали несколько батрацких хозяйств за то, что дочери хозяев вышли замуж за кулацких сыновей» . Комсомольцы (а это — молодые люди) принимают решение о репрессии «хозяев», т.е. большаков. В результате коллективизации вместе с крестьянским хозяйством как семейно-производственной единицей общества был разрушен порядок освоения степеней ответственности, организованный в традиционном обществе через систему переходных ритуалов: проводы в армию, женитьба, принятие в мужскую артель (например, рыболовную), выход на большину, принятие в сход. Возрастная социализация мужчин, рожденных в советское время, успешно проходила до стадии «мужиков»: ватага или шатия, армия/война, женитьба. Именно эти модели поведения эффективно транслировались советскими поколениями: мужская группа с сильными коллективистскими связями, ответственность перед нею, риск и агрессивность .

15.

Two Russian workers eating black bread and soup at a table in front of a wall covered with Soviet Communist Workers posters in Siberia. Location: Magnitogorsk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

На этапе освоения большины советский институт мужской возрастной социализации давал сбой: мужчины уходили на фронт и погибали, уезжали на стройки страны, поднимали целину, служили в армии, сидели на зонах и т.д. и т.п. Единственным путем социальной карьеры мужчины была партийная лестница. На каждом ее марше форма отношений выстраивалась подобно «мужскому союзу»: ценность товарищества (коллектива) была выше ценности семьи, и тем более — ценностей индивидуальных .

16.


Russian teacher holding book as she presides over a lesson while children carefully read along fr. their copies at desks in classroom at elementary school. Location: Moscow, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

В учебнике психологии сталинской эпохи коллективизм описывается как специфическая черта характера советского человека: «Советский человек не может ставить перед собой жизненно важные цели, которые противопоставлялись бы целям коллектива, советский человек не рассматривает свою личную судьбу, свой личный успех оторванно от судьбы коллектива, от успеха общего, коллективного дела» . Сбой в мужской возрастной социализации, произошедший в Советской России, с особой силой проявился в послевоенных поколениях. Возрастной кризис середины жизни в крестьянской традиционной культуре разрешался изменением социального статуса: мужчина становился хозяином, большаком. Поведенческие ограничения, сопровождавшие каждый из возрастных переходов, традиция восполняла статусным ростом: утрачивая часть своей свободы, человек прибавлял во власти и авторитете. Социальные институты, которые поддерживали переход мужчины от одного возрастного сценария к другому, к концу ХХ в. в сельской России оказались в значительной своей части разрушенными.

17.


Две сестры и их мать, в одном из колхозов накануне войны. Май-июнь (?) 1941 года. СССР. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971), США. Снимок опубликован в LIFE в августе 1941 года / Young peasant sisters posing w. their mother on collective farm. Location: Russia. August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Возрастная социализация женщин в русской дореволюционной деревне разворачивалась иначе, чем мужская. Половозрастной статус женщины маркировался внешними признаками — одеждой, прической. До замужества девушка заплетала косу, замужняя женщина собирала волосы в пучок или на гребенку. Женщина, не вышедшая замуж и оставшаяся старой девой, продолжала заплетать косу. Старых дев называли «сивокосыми» . Обучать женским работам девочек начинали с раннего возраста. С 7 лет могли отправлять в няньки присматривать за маленькими детьми. С 10-12 лет девочки ходили с родителями на полевые работы: косить, грести, метать стога. В этом же возрасте учили готовить, но целиком готовила и топила печь в доме большуха, младшие могли лишь помогать. Ко времени замужества девушка уже умела, как правило, прясть, ткать, готовить, выполнять другую домашнюю работу. Но в доме мужа сразу после свадьбы круг ее обязанностей был ограничен и устанавливался свекровью. Готовность подчиниться воле свекрови, какой бы она ни была — злой или доброй, вменялась будущей невестке в акте ритуала. Так, во время свадьбы невеста разучивала будущие правила своего поведения, оглашая с помощью старших женщин, помогавших ей причитать, требуемый от нее в ситуации просватанья причет. Известны и магические тактики, направленные на воздействие на новые отношения власти и подчинения, в которые включалась женщина, выходя замуж и переселяясь в семью мужа. Пока «на большине» была свекровь, она все варила, пекла и готовила, смотрела за маленькими детьми. Молодуха ходила на работу в поле, стирала белье: «За свекровкой — стол, за невесткой — двор» . Когда большухе уже не под силу было вести все хозяйство, происходила передача большины. На Вологодчине этот обряд обычно совершался на Покров (14 октября).

18.


Украинские женщины убирают пшеницу в колхозе недалеко от Харькова. Лето 1941 года. СССР. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971), США. Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Ukrainian women wheat harvesters on a collective farm nr. Kharkov. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Женщины — свекровь и невестка — вместе пекли рыбник (рыбник — пирог с запеченной в нем целиком рыбой — был важной принадлежностью свадебного и поминального столов). Тесто замешивали в четыре руки — старшая и младшая женщины, тем самым свекровь передавала право готовить еду невестке, и та становилась большухой. Значительная сфера традиционных женских знаний и обязанностей подлежала передаче лишь по достижении женщиной определенного возрастного статуса. После появления собственных детей женщины могли участвовать в похоронных ритуалах, причитать на похоронах, включались в ритуальную деятельность, связанную с поминовением родителей.

19.

Знахарки, причетницы, свахи — это старшие женщины — большухи или передавшие большину старухи. Магические знания также передавались по мере перемещения от статуса к статусу. Девушке не сообщались сведения о практических магических действиях. Замужняя нерожавшая женщина — молодуха — посвящалась в магию рождения и ухода за ребенком, но лечебная магия оставалась для нее закрытой. Знали лечебную магию большухи и старухи. У одиноко живущих женщин — вдов или одиноких старух — чаще всего молодежь собиралась на беседы. Старухи хранили и передавали традицию, следили за соблюдением обрядов и обычаев.

20.


Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Russian women"s brigade using crude rakes to gather up hay harvest on a collective farm outside the capitol. Location: Moscow, Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Как парни одного поколения оставались «парнями» друг для друга, так и женщины одного поколения (одной беседы) оставались «девчатами» друг для друга. Отношения между возросшими до статуса хозяек «девчатами» существенно отличались от мужских отношений большаков: они были конкурентными. «Все топоры вместе, а грабли — врозь», — говорит пословица о мужских и женских отношениях в деревне . Оценивающей группой женщины был «род». А родом для женщины была не ее собственная семья, а та семья, в которую она вошла, вступив в брак. В случае развода или смерти мужа крестьянка, по утверждению наших собеседниц, обычно не возвращалась в дом родителей.

21.

Russian woman grimly holding a slab of meat as other peasant women staunchly stand by. Location: Magnitogorsk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Позиция женского авторитета, в деревне сохраняющаяся в виде сообщества старших женщин-большух, определяет возрастной этап сорокалетия. Большуха — хозяйка крестьянской усадьбы. Значительная часть хозяйства (огороды, скот, домашняя утварь, одежда и все, что связано с ее изготовлением, заготовка и запасы продуктов) под ее контролем, ей подчиняются все женщины семьи, дети и неженатые молодые мужчины. В обществе в компетенцию большух входил контроль над поведением всех членов крестьянского сообщества, формирование коллективного мнения и его публичное оглашение. На попечении большухи — дом, скот и дети (и собственные, и дети сыновей — внуки). Хозяйственную компетентность большухи оценивал большак. Критерии его оценки — здоровье семьи и скота, в том числе и защита от магических чар «завидующих соседок». Успешность деятельности большухи проявлялась в мире между членами семьи, рациональной организации быта, запасов, одежды. На ее ответственности — организация всех семейных ритуалов: календарных праздников, на которых гостят «по семьям», поминок, свадеб, проводов в армию.

22.


Distant Russian peasant women raking up piles of wheat which has been cut during harvest at a collective farm 30 miles fr. Moscow. Location: Russia. Date taken: 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Ответственность каждого из половозрастных классов русской деревни была организована по-разному. Парень отвечает за себя и, если он — атаман, за свою «шатию» перед старшими. Девушка отвечает за свою «честь» перед родителями. Женатый мужчина отвечает за себя и свою жену — перед отцом и «обществом». Большаки заботились как о семейном благе, так и о благе общины : сход отвечает перед властями за сбор налогов, распределение земли, отправку на военную службу и пр. Условием благополучия общины было разумное и компетентное поведение домохозяев. Хозяйка, большуха, была подотчетна большаку, и только, сфера ее ответственности — семья-дом-род, как живые, так и мертвые члены рода — предки.

23.


Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Russian farmers w. horse-drawn wagons stacking harvested hay crop on collective farm. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Наличие половозрастных классов и связанных с ними моделей поведения, типов социальных связей, отношений доминирования и подчинения предполагает и особую организацию крестьянского мира. Жизнь крестьянского социума обладает особым строением: ее невозможно представить как единую картину жизни. Люди, принадлежащие к разным половозрастным группам и занимающие различные социальные позиции, живут в разных мирах: их проекции жизни определены их жизненным опытом и вменены им тем статусом, который они получили посредством переходного ритуала. Сведение жизненных проекций к единому знаменателю — «картине мира», или «фоновому знанию», существенно упрощает представление о жизни крестьянского социума. Удобнее представить эту форму как совокупность социальных миров. Существование каждого из таких миров обеспечено группой людей, своими микро- и макродействиями поддерживающих определенную конструкцию «своей» реальности.

24.

Russian peasant woman standing beside gated archway topped w. cross in Siberia. Location: Magnitogorsk, Russia. Date taken: 1931. Photographer: Margaret Bourke-White.

Мир крестьянской девушки, с ожиданием суженого, защитой собственной чести, агональными отношениями с подружками и т.д., существенно отличается от мира молодой женщины, включенной в сложные перипетии отношений в чужой семье. И он совсем не похож на мир большухи, в котором физическое и метафизическое явлены уже не на уровне страхов перед непознаваемым, а на уровне наличия отношений с теневыми сторонами жизни — духами-хозяевами, магией, смертью. «Картина мира» жестко связана с габитусом — набором стереотипов поведения, присущих человеку в данной социальной позиции. Изменение социальной позиции предполагает смену сценариев поведения и, следовательно, смену жизненной проекции («картины мира»), что обусловлено изменением социально заданной точки зрения. Психологически такое событие для человека обязательно предполагает определенное переживание: неведомая до того «часть» мира вторгается во внутреннее жизненное пространство и преобразует его структурно, приводя его в соответствие с новой «картиной мира», предписанной новым социальным статусом. Такое психологическое изменение предполагает деструктивную фазу — взрыв, чреватый разрушением внутренней идентичности личности .

25.

Русская крестьянка "тетя" Даша. Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Russian peasant woman "Auntie" Dasha holding pad & pencil which she will use to figure out govt. work quotas for herself & other women wielding hoes in potato field on collective farm. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Одна из функций переходного ритуала как социальной процедуры состоит в том, чтобы преобразовывать (превращать) одну проекцию жизни в другую, в соответствии с перемещением человека от одного к другому социально фиксированному положению. Мир русской крестьянки подвергался подобным глобальным преобразованиям путем переживания нескольких посвятительных процедур. Первой была свадьба, второй — рождение первого ребенка, третьей — выход на большину, четвертой — похоронный ритуал, когда ей приходилось впервые оплакать смерть, менявшую ее статус на сиротский или вдовий . Особым обрядом перехода, где и посвящающим и посвящаемым была она сама, был отказ от большины.

26.

Русская крестьянка "тетя" Даша держит карандаш и блокнот, в который она будет записывать нормативы работ для себя и других женщин, орудующих мотыгами на картофельном колхозном поле. Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (1904-1971), США. Снимок относится к серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Russian peasant woman "Auntie" Dasha holding pad & pencil which she will use to figure out govt. work quotas for herself & other women wielding hoes in a potato field on collective farm. Location: Russia. August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White

Так в общем виде — статически — может быть описана иерархическая система половозрастных классов русской деревни. Разумеется, это поверхностное описание, разумеется, есть существенные различия в локальных способах символизации того или иного статуса или того или иного переходного периода. Но само наличие половозрастных классов, понимаемых в указанном выше смысле, организующих иерархию русской деревни и определяющих распределение хозяйственных, социальных и властных функций, представляется нам несомненным фактом. "

27.

Из серии фотографий, опубликованных в LIFE в августе 1941 года / Ukrainian women wheat harvesters on a collective farm nr. Kharkov. Location: Russia. Date taken: August 1941. Photographer: Margaret Bourke-White.

Примечания :

См.: Адоньева С.Б. Большаки и большухи // Адоньева С.Б. Дух народа и другие духи. СПб., 2009; Левкиевская Е.Е. Магические функции хозяина в восточнославянской традиционной культуре // Мужской сборник. М., 2001. Вып. 1. С. 106—114. В иллюстрированной энциклопедии «Мужики и бабы: мужское и женское в русской традиционной культуре» (СПб., 2005) статусы старика и старухи описаны как самостоятельные, но особенность этого издания в том, что описание было сделано на материале трех столетий — с начала XVIII в. до 1990-х гг.

Одно из значений слова «большина » в русской речи — позиция хозяина или хозяйки в семье и доме.

См.: Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991. С. 103— 109; Быт севернорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро князя В.Н. Тени- шева (на примере Владимирской губернии). СПб., 1993. С. 181—182.

См.: Адоньева С.Б. О ритуальной функции женщины в русской традиции // Живая старина. 1998. № 1. С. 26—28.

Картотека Псковского областного словаря хранится в Межкафедральном словарном кабинете имени проф. Б.А. Ларина на филологическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.

Шатия — компания парней (Картотека Псковского областного словаря; Картотека словаря русских говоров Карелии и сопредельных областей (Межкафедральный словарный кабинет им. Б.А. Ларина на филологическом факультете СПбГУ)).

Адоньева С.Б., Бажкова Е.В. Функциональные различия в поведении и роли женщины на разных этапах ее жизни // Белозерье: Краеведческий альманах. Вологда, 1998. Вып. 2. С. 204—212.

См.: Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927—1932 гг. М., 1989; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927—1939. Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929 / Под ред. В. Данилова, Р. Ман- нинга, Л. Виолы. М., 2001.

Сход как орган управления сельской общиной, который составляли владельцы домохозяйств, был заменен правлением колхоза как органом управления обобществленным хозяйством и сельским советом как территориальным органом правления. См. об этом: Очерки по истории органов советской государственной власти. М., 1949. С. 40, 47, 74, 77—82, 137—138, 151—152; Органы советской государственной власти на территории Нижегородской губернии (1917—1929): Краткий справочник. Горький, 1982. С. 67—68; Коржихина Т.П. История государственных учреждений СССР. М., 1986. С. 157.

Цит. по: Чуркин В.Ф. Самоидентификация крестьянства на переломном этапе своей истории // История государства и права. 2006. № 7. С. 27—31.

Цит. по: Никулин РЛ. Участие комсомольских организаций Черноземья в раскулачивании // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного университета. СПб., 2004. Вып. II. С. 83—89.

См.: Борисов С.Б. Честь как феномен российского политического сознания. Шадринск, 2001.

См.: Теплов Б.М. Психология. М., 1953. С. 222.

См.: Адоньева С.Б., Бажкова Е.В. Указ. соч. С. 208.

О конкурентных отношениях женщин-хозяек см.: Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001.

См.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. С. 176—212.

Принципы психологической и социальной работы русских крестьянских переходных ритуалов были рассмотрены нами подробно в следующих работах: О ритуальной функции женщины в русской традиции // Живая старина. 1998. № 1. С. 26—28; Этнография севернорусских причитаний // Бюллетень фонетического фонда русского языка. Приложение № 7. Обрядовая поэзия Русского Севера: плачи. СПб.: Бохум, 1998. С. 63—85; «Я» и «Ты» в ритуальном тексте: ситуация границы // Пограничное сознание: пограничная культура. СПб., 1999. С. 47—74; Прагматика фольклора. СПб., 2004.

Статья полностью, источник цитаты :
[*] Лора Олсон, Светлана Адоньева. Советские крестьянки (половозрастная идентичность: структура и история) // Новое литературное обозрение № 117 (5/2012). Семиотика августа в ХХ веке: трансформация жизни частного человека в эпоху социальных катаклизмов / Трансформация гендерного порядка
Книга авторов :
[**] Лора Олсон, Светлана Адоньева. Традиция, трансгрессия, компромисc: Миры русской деревенской женщины / Пер. с англ. А. Зиндер. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — 440 с.: ил. ISBN 978-5-4448-0518-3. Серия: Научная библиотека