Политика невмешательства определение. Политика «невмешательства». Интервенция Италии и Германии. Подготовка фашистского мятежа в Испании
Характеристика политики невмешательства. Мюнхенское соглашение 1938 г. Политика невмешательства (Англия, Франция, США), основные черты:
После 1ой Мировой Западные гос-ва не хотели новой войны;
Англии и Франции необходимо перевооружиться, поэтому всяческое избегание решительных действий;
Надежда на схватку нацизма с большивизмом, на Востоке СССР с Японией;
Готовность пожертвовать независимостью малоразвитых и не имеющих полит. вес странами, чтоб сохранить мир в Европе.
Пацифизм 20-х годов. Еще в 1928 - Пакт Бриана(Фр)-Келлога(США): отказ от войны, решение всех вопросов мирным путем, подписали 15 стран, позже почти все остальные. Политика невмешательства проявилась во время создания блока агрессоров. В ситуации в Эфиопии Муссолини вступил в переговоры с французским премьером Лавалем, и 7 янв 1935 подписан «Римский пакт», по к-му Франция уступала Италии часть африканских колоний на подступах к Эфиопии и передавала 20% акций ж/д Джибути-Аддис-Абеба. Взамен Муссолини обещал прекратить антифран-цузскую пропаганду в Тунисе, сохранить версальский статус-кво в Дунайском бассейне и гарантировать вместе с Францией неприкосновенность австрийских границ. Этот «дипломатический обмен» как поощрение Францией запланированной фашистской агрессии. Фр делала всё, чтоб не пустить Италию на Балканы. Далее Англия ввела эмбарго на экспорт оружия в Эфиопию, США приняли закон о нейтралитете, к-ый запрещал военные поставки воюющим странам. Так зарождалась политика «невмешательства» или«нейтралитета», к-ая представляла собой разновидность политики «умиротворения», но уже в условиях открытой агрессии фашизма. Реакция западных демократий и Лиги Наций на итало-эфиопскую войну по форме жесткая, а по существу малоэффективная: Лига Наций признала Италию агрессором и ввела санкции, к-ые в итоге сильно смягчены, а в 1936 отменены. Дек 1935 Пакт Лаваля-Хора(Англ) с предложением императору Эфиопии передать 1/3 страны Италии, чтоб прекратить войну; под влиянием общественности Лаваль и Хор - отставку. В итоге: 1. откровенно захватнические действия фашизма остались безнаказанными. Это означало, как отмечал Ллойд-Джордж, что Запад «не создал прецедента по пресечению фашистской экспансии». Захват Эфиопии открыл цепь вооруженных конфликтов, приведших к войне мирового масштаба. 2.Исход «эфиопского кризиса» нанес удар по престижу Лиги Наций, к-ая не смогла защитить от агрессии и порабощения суверенное гос-во. Бессилие Лиги из-за политики «умиротворения» западных демократий, к-ые играли важную роль в этой организации. 3. Итало-германское сближение.
Далее ситуация в Испании, победа Франко благодаря итало-германской интервенции и политики «невмешательства» западных демократий, инициаторы Блюм(Фр) и Чемберлен, авг 1936 создан Комитет по невмешательству, председатель Плимут, направленный на локализацию конфликта в Испании, но не принимающий действий против германо-итал. интервенции. +Цель - обеспечить стабильность и безопасность Средиземного региона, но это скорее вопреки планам "умиротворителей". В июле 1936 на конференции в Монтрё подписана Конвенция о черноморский проливах, взамен Лозаннских постановлений 1923. Английская делегация предложила узаконить неограниченный допуск и равенство всех держав в проходе военных судов через Босфор и Дарданеллы. Это отвергнуто. Основу Конвенции составил советский проект, поддержанный другими черноморскими гос-ми. Документ предусматривал: свободный пропуск через проливы торговых судов в мирное и военное время; военно-морские флотилии нечерноморских стран ограничивались при проходе в мирное время классом, общим тоннажем и числом; в случае участия Турции в войне она разрешала или не разрешала допуск в проливы любых военных судов; если она не участвует в войне, проливы должны быть закрыты для прохода кораблей любой воюющей державы. 1937 Конференция в Нионе по борьбе с пиратством в Средиземном море=>фашистское пиратство сошло на нет.
В апр 1938 между Муссолини и Чемберленом достигнуто «джентльменское соглашение» (договора заключенный в устной форме). Англо-итальянское соглашение - выразительное проявление «миротворческой» тактики Запада в отношении агрессивных держав. В обмен на признание Англией захвата Эфиопии и подтверждение права свободного прохода через Суэцкий канал итальянских судов, Италия принимала на себя обязательство - отозвать своих «волонтеров» из Испании, но «после окончания гражданской войны».=>Великобритания санкционировала продолжение итальянской агрессии до полного поражения республиканцев. В июне 1938 Франция закрыла франко-испанскую границу и отказалось передать республиканской Испании оплаченное ею оружие. С нояб 1938 Великобр и Фр оказывали давление на правительство Народного фронта, принуждая прекратить сопротивление. Не отставали и США. 7 янв 1937 конгресс США дополнил закон о нейтралитете статьями о запрещении вывоза вооружений и военых материалов и в случае гражданской войны. Официальное признание Англией и Францией франкистского режима 27 фев 1939. Лига Наций полностью отстранена от дел в Испанском кризисе, вопрос о санкциях к Италии и Германии передала в Лондонский совет и фактически перестала существовать.
После захвата крупных городов Японией в Китае в 1937, Карантинная речь Рузвельта, впервые критика политики невмешательства, но на деле США не распространили закон о нейтралитете на Японию, т.к. она не объявляла войну Китаю, и продолжали поставлять ей оружие и стратегические материалы, лишь в конце 1938 введение эмбарго. Англо-японский договор, подписанный в июле 1939 министром иностранных дел Японии Арита и британским послом в Токио Крейги. По «соглашению Арита-Крейга» Англия обязалась не оказывать помощь Чан Кайши и давала «согласие» на пребывание японских войск в Китае в течение неопределенного времени в обмен на гарантии нейтралитета Японии в случае англо-германского конфликта.
Мюнхенское соглашение 1938. Разразились Австрийский и Чехословацкий кризисы. 1937 лорд-президент совмин-ов Галифакс провел переговоры с Гитлером и Герингом. Достигнуто «широкое политическое соглашение»: Германия дала обещание в течение 6 лет не поднимать вопроса о колониях, а Великобритания обязалась «учесть интересы рейха в Австрии и Чехословакии». В Лондоне прошла секретная встреча Чемберлена с французским премьером Шотаном, на к-ой стороны договорились продолжать политику «невмешательства» в международные споры. Аншлюс Австрии. Теперь Германия окружала Чехословакию с 3 строн. Чемберлен в парламенте заявил об отсутствии у Англии обязательств по отношению к Чехословакии. Фр изображает сопротивление, хотя на деле заодно с Англией. Апр 1938 на совещании Даладье и Боннэ отказались от своего сопротивления и приняли предложение Чемберлена о совместных действиях, чтоб принудить правительство Чехословакии удовлетворить пожелания судетских немцев и фашистской Германии. Англия и Фр просила Беноша принять программу Генлейна об автономии(судетских лидер). В итоге, Генлейн требует вхождения Судетов в состав Германии. Британское правительство разработало «план Z», предусматривавший личную встречу Чемберлена с Гитлером. В Прагу направлена англо-французская нота ультимативного характера: для предотвращения европейской войны Чехословакия должна передать Германии Судетскую обл, получив взамен международные гарантии неприкосновенности границ ее урезанной территории.Бенош капитулировал. Гитлер требует вывода чехословац.войск и населения из Судетов, + удовлетворить террит. притязания Польши и Венгрии. Чехословакия мобилизуется. Гитлер предлагает Чемберлену встретиться в Мюнхене. Италия, Германия, Англия, Франция на Мюнхенском сговоре 29 сент. Чехословакия передавала Германии Судетскую обл вместе находящимися на ее территории военными сооружениями. Срок эвакуации чешской армии и населения устанавливался 1-10 окт. Чехословацкое правительство обязывалось в 3месячный срок «урегулировать» вопросы по польским и венгерским национальным меньшинствам(т.е. удовлетворить территор. притязания Польши и Венгрии). Если «национальные проблемы» не будут разрешены, созывается новое «совещание глав правительств 4х держав». Мюнхен взорвал Версальский послевоенный порядок, вместе с ним Локарнский договорный комплекс. Резолюция Лиги от 1 окт 1938 об исключении из своего Устава статей, касавшихся Версальского договора, на основании к-го она была создана. Участники Мюнхенской конференции, подписав соглашение, перечеркнули саму возможность создания системы коллективной безопасности. Перестали действовать франко-чехословацкий и чехословацко-советский пакты о взаимопомощи, Малая Антанта и французские «тыловые союзы». Захватив без единого выстрела часть территории суверенного гос-ва, Гитлер с помощью западных держав-«умиротворительниц» получил «право» устанавливать «новый мировой порядок». Мюнхенская сделка содействовала превращению Германии в господствующую державу Европы, обладавшую огромным перевесом сил. Соглашение и послемюнхенская расстановка сил поощряли фашизм к новым агрессивным акциям. Гитлер уже 21 окт 1938 подписал директиву, предусматривающую быструю оккупацию Чехии и нейтрализацию Словакии. М юнхен, формально отсрочив большую войну, в действительности ее приблизил. Мюнхенский сговор оказал воздействие на изменение внешнеполитич. курса СССР. Боясь изоляции и создание антибольшев. блока, СССР отступал от антифашистской политики, к-ую можно проводить только вместе с не желавшими этого западными демократиями.=> последующее вынужденное сближение с Германией.
Невмешательство государства в экономику предполагает:
1. Свободный обмен ресурсами. Свобода перемещения мобильных факторов производства позволяет в более полной мере удовлетворить потребности фирм в косвенных благах, что особенно важно в условиях резкого роста спроса на тот или иной фактор производства. Цены на эти факторы устанавливаются справедливо - свободно, что стимулирует более эффективное использование факторов. Рост факторной цены отражает не ограничение предложения фактора, а рост спроса со стороны некоей прибыльной в данный момент времени отрасли, куда и направляются необходимые для производства косвенные блага. Когда прибыльность данного сектора снизится, спрос на используемые в производстве факторы также сократится. Эти факторы устремятся в те сферы, где их могут применять более эффективно, т.е. туда, где их использование дает большую прибыль.
Важна также и свобода перемещения товаров. Обычно все ограничения в обмене товарами возникают во внешней торговле. Их отмена позволяет в более полной мере удовлетворить потребности населения, не допустить создания слишком мягких, «тепличных» условий хозяйствования для национальных производителей, а поскольку цены на продукцию складываются свободно, без ограничений, под воздействием реальных спроса и предложения, то цены не завышаются, и нет предпосылок для роста инфляции.
2. Отсутствие поддержки национальных производителей в виде субсидий, льгот, преференций.
На всех стадиях процесса воспроизводства, включая и стадию взаимодействия продавца и покупателя, государству отводится роль арбитра, следящего за тем, чтобы экономические процессы протекали в рамках закона. Государство также определяет общие условия хозяйствования, однако они должны быть равными для всех. Нет привилегий, ни у национальных производителей друг перед другом, ни у национальных производителей перед иностранными производителями {национальныйрежим ), ни у иностранных производителей одной страны перед иностранными производителями другой страны (режим наибольшего благоприятствования ).
3. Невмешательство государства в осуществляемую отечественными предприятиями деятельность предполагает, помимо всего прочего, свободу ценообразования (либерализацию (лат. liberalis - свободный) цен). Рыночная экономика базируется на децентрализованном механизме ценообразования, т.е. цены устанавливаются не государством, а формируются в результате колебаний спроса и предложения. Это означает, что цены в полной мере соответствуют имеющимся в конкретный момент времени потребностям в экономических благах и возможностям по их удовлетворению. Изменение цены - ее рост или снижение - дает возможность оценить ситуацию на рынке и, исходя из этого, определить стратегические направления собственного бизнеса. Например, при росте цен производитель может принять решение о расширении производства, а при их снижении - остаться в данной сфере и предпринять антикризисные мероприятия (например, оптимизировать производство и управление или, в крайнем случае, решиться на поглощение более крупной и жизнеспособной компанией) либо переориентироваться на выпуск другой продукции, либо вообще закрыть фирму.
Таким образом, свободные, не искаженные государственным регулированием цены служат объективным критерием для оценки и прогнозирования рыночной конъюнктуры.
Рынок регулирует сам себя, очищая конкурентное поле от слабых, неконкурентоспособных производителей, в результате выигрывают лучшие среди равных, а не лучшие среди избранных - тех, кому государство оказывает всемерную поддержку. Одновременно достигаются две цели - потребности покупателей удовлетворяются производителями наиболее эффективным образом, за что их усилия вознаграждаются прибылью.
Рыночная экономика предполагает функционирование рыночного механизма не только на территории конкретного государства, но и за его пределами. Взаимодействуя с другими странами, страна с рыночной экономикой руководствуется в международных экономических отношениях вышеперечисленными рыночными принципами, требуя их соблюдения и от своих внешнеэкономических партнеров.
- Национальный режим - правило (принцип) внешнеэкономической деятельности, в соответствии с которым каждое из договаривающихся государств обязуется предоставить другому условия не хуже тех, которые уже предоставило или будет предоставлять национальным контрагентам.
- Режим наибольшего благоприятствования - правило (принцип) внешнеэкономической деятельности, в соответствии с которым каждое из договаривающихся государств обязуется предоставить другому такие же условия,как уже предоставило или будет предоставлять другим государствам. Такимобразом, данный режим уравнивает государства - внешнеэкономическихпартнеров данной страны по отношению друг к другу.
Для определения перспектив развития «испанской» составляющей международных отношений накануне второй мировой войны заслуживает отдельного рассмотрения процесс подготовки и подписания Соглашения о невмешательстве в дела Испании: во что трансформировались противоречия, контуры которых проявились уже в августе 1936 г., чем они обернулись для собственно испанской проблемы, двусторонних отношений и международной ситуации в целом.
Внешнеполитические документы Англии, Франции и Бельгии, чьи руководители прибыли в двадцатых числах июля 1936 г. в Лондон на совещание в рамках подготовки конференции 5 держав, свидетельствуют, что на данной встрече речь шла о европейской безопасности в целом. Испанская проблема фактически не поднималась, то есть ее участниками проблема континентальной безопасности напрямую с разгорающимся испанским пожаром в тот момент не связывалась или, можно предположить, не озвучивалась еще на международном уровне, и хотя уже имелась информация об итальянской и немецкой помощи мятежникам.
Темпы изменения ситуации в Испании (середина июля начало августа 1936 г) и скорость реакции на нее и на действия фашистских стран Великобритании, СССР, в некотором плане Франции, не совпадали, точнее, последняя запаздывала и носила сугубо национально-страноведческий характер. На наш взгляд, это станет в последующем не последней причиной слаборезультативности всей политики невмешательства. Попытки упреждающего удара не предпринял никто, равно как и игры на опережение.
Несколько активнее вел себя Париж - уже 23 июля Франция в лице министра авиации П. Кота (с одобрения И. Дельбоса и Л. Блюма) предложила поставить республиканцам 20-30 бомбардировщиков. Днем позже французская сторона получила официальную просьбу Мадрида о продаже самолетов, боеприпасов, ружей, пушек и пулеметов. Но начавшаяся в правой печати антиреспубликанская и антиправительственная кампания, наложившаяся на впечатления, привезенные Блюмом из Лондона, вынудили французского премьера ретироваться.
Дальнейшая политика французского руководства в испанском вопросе вплоть до 4-5 августа (предложение европейским державам курса невмешательства) характеризуется колебаниями, непоследовательностью, крайностями, ожесточенной внутриполитической борьбой. Так, 25 июля Париж признал военные поставки в другую страну равносильными вмешательству в ее дела, в тот же день решением совета министров Франции была запрещена продажа оружия республиканской Испании (хотя такие действия не от лица правительства не осуждались), 1 августа 1936 г. французский кабинет со ссылкой на испанофранцузский договор 1935 г. отменит и это решение. В ночь с 1 на 2 августа в результате дебатов французское министерство иностранных дел приняло коммюнике с предложением правительствам Великобритании и Италии согласиться на общие для всех правила невмешательства в испанские дела, то есть французское руководство определилось со своей тактикой в отношении Испании.
Предложив европейским державам курс «нейтралитета» невмешательства, Париж 9 августа вновь подтвердит постановление от 25 июля о запрете поставок оружия республиканцам. Заметим, что к этому времени не были получены ответы на предложение о невмешательстве ни от Германии, ни от Италии, ни от Португалии, и это действие французской стороны уместно рассматривать как явное нарушение испанофранцузского договора 1935 г.
С начала августа 1936 г. можно говорить о вторичной реакции европейских стран на «испанский стресс», о ее более взвешенном, обдуманном характере. Из некоторого «оцепенения» их выведет французская нота с предложением о невмешательстве вкупе с нарастающим объемом информации об эскалации конфликта на Пиренеях и вмешательстве в него Италии и Германии.
До этого - несколько выжидательная позиция. Особенно англичане (Дж. Маунси Галифаксу) и русские (Крестинский - Сталину) считали нужным быть очень осторожными в ответе, чтобы никто (немцы и итальянцы, французы) не истолковал его в пользу какой-либо стороны в Испании. Еще 10 августа британский посол в Москве Чилстон подчеркивал в телеграмме Идену, что на начальном этапе испанской войны советская пресса при всей селективности публикаций зарубежной информации не выражала ничего, кроме платонической любви к Мадридскому правительству.
В английских и французских политических кругах начнется интенсивная работа по выработке, уточнению своих позиций в испанском вопросе (он рассматривался на заседаниях британского кабинета 3, 6 августа, министерства иностранных дел 5 августа и пр., французского правительства 7, 8 августа).
Активизировалась деятельность и советской стороны. На фоне развертывания итало-германской интервенции в Испании, оживления деятельности французской и британской дипломатии вокруг указанной проблемы замаячила угроза дальнейшего отстранения СССР от общеевропейских дел. На уровне ЦК ВКП(б) «испанский вопрос» контролировал секретарь ЦК Л.М.Каганович, по линии НКИД - заместитель наркома иностранных дел Н.Н. Крестинский и зам. заведующего 3-м западным отделом НКИД Вейнберг.
Как известно, французская нота Великобритании и Италии от 2 августа 1936 г. содержала предложение о заключении соглашения о невмешательстве между этими тремя странами под предлогом наибольшей выраженности их интересов на Пиренеях и в бассейне Средиземного моря с отказом от поставок оружия обеим воюющим сторонам (так называемые «средиземноморское соглашение»).
Италия на несколько дней задержала ответ, Англия сочла трехстороннее соглашение нерезультативным, в ответной ноте (4 августа) выразив пожелание включить в него Германию и Португалию.
Чрезмерное противопоставление Италии Германии в преддверии встречи по поводу пакта пяти держав в Лондоне таило серьезную опасность для Британии. Уступая британской просьбе (повторенной дополнительно в ноте в посольство Франции после обеда 4 августа Галифаксом), французский МИД вечером того же дня направил приглашение этим странам. Тогда же пришел ответ из Берлина.
Германия заявила, что готова присоединиться к соглашению. По данным советской дипломатии, некоторые лидеры гитлеровского руководства «настаивали на осторожности и усиленно советовали не обескураживать Францию и особенно Англию отказом присоединиться к предложению о нейтралитете».
Они подчеркивали, что он навлечет на германское правительство обвинения, будет содействовать развязыванию войны в Испании и толкнет Францию, а возможно и Англию, на путь прямой помощи Мадриду Архив внешней политики РФ. Ф.082. Оп. 19. Д.4. Л.114. Суриц-Крестинскому, 15 августа 1936 г..
Свое принципиальное согласие на невмешательство Германия обуславливала участием в нем СССР. До сведения советской стороны информация о французском демарше была доведена 4 августа временным поверенным в делах Франции в СССР Пайяром. Этот факт мог бы трактоваться как рядовой обмен информацией между двумя сторонами. Но в вышеназванном ответе Лондона на французскую ноту подчеркивалось, что соглашение о невмешательстве должно охватывать все страны, способные поставлять оружие и амуницию в Испанию, но при этом Советский Союз в списке потенциальных участников соглашения не упоминался.
Отношение Англии к правительствам Народного фронта, как известно, не отличалось излишней расположенностью, Советский Союз же удачно мог подойти на роль противовеса.
Французский вариант невмешательства предполагал участие и советской стороны, но сразу озвучить этот нюанс французская дипломатия не торопилась и не решалась, не заручившись принципиальным советским согласием и не получив ответы из Лондона, Рима, Берлина. Следующий французский шаг в этом направлении - передача СССР 5 августа уже официального предложения принять принцип невмешательства во внутренние дела Испании и «участвовать в отмеченном соглашении». Подчеркнем, что Великобритания о французской акции не была заранее проинформирована Архив внешней политики РФ. Ф.097. Оп.11. Д.14. Л.193.. Также поверенный в делах Франции в Лондоне Камбон в беседе с сотрудником британского МИДа Дж. Маунси 6 августа не проинформировал последнего о советском ответе и отказался от предложенного британского посредничества в Москве.
К 8 августа еще не дали ответа на французское предложение Италия, Польша и Португалия, первая - под предлогом отсутствия Муссолини в Риме, а Польша и Португалия - ввиду отсутствия министров иностранных дел.
Небезынтересно сравнить требования, которыми ведущие участники соглашения о невмешательстве сопровождали свои ноты принципиального согласия о присоединении к нему: Великобритания на начальном этапе стремилась ограничить его круг потенциальными участниками «пакта 5-ти». Германия, Италия и Португалия, как указывалось выше, из опасения открытой поддержки республиканцев Советским Союзом хотели связать его соглашением о невмешательстве.
Проект советского ответа на французское предложение, переданный Крестинским 5 августа для утверждения Сталину, предполагал обусловить согласие СССР немедленным присоединением, в первую очередь, Италии, Германии и Португалии (позже в тексте ноты Парижу вечером того же дня останется только Португалия Пайяр сообщит советской стороне об ответе Германии).
Принципиальный момент: в отличие от тактики июля 1936 г. советская дипломатия сочла, что «с ответом медлить нельзя», мотивируя это опасностью быть втянутыми в длительные переговоры, во время которых - первые четкие контуры советской позиции в испанском вопросе - Франция будет считать себя связанной, а немцы и итальянцы будут продолжать помогать мятежникам. В этой же служебной записке очерчивалась и проблема так называемого «косвенного вмешательства», которая станет впоследствии одной из дискуссионных тем в Комитете по невмешательству: Крестинский считал нужным подчеркнуть, что оказание помощи законному испанскому правительству и мятежникам - не тождественные акции. Но! - советское руководство еще не было готово к помощи Мадриду: «… мысль я пытался сформулировать так, чтобы из нашего ответа не вытекало, что если Германия и Италия будут продолжать помогать мятежникам, то мы непременно окажем помощь испанскому правительству» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П. 71. Д.53. Л.19-20. Крестинский - генеральному секретарю ЦК ВКП (б) тов. Сталину. 5 августа. Советская сторона не желала в тот момент ни с кем осложнять отношений из-за Испании (что выглядит оправданным с точки зрения национальных интересов) и старалась оставить себе некоторую свободу дипломатического и политического маневра.
Итак, фашистские державы и СССР были взаимны в начале августа 1936 г. в желании связать друг друга пусть формальным, но обязательством не вмешиваться в испанские дела. Но нельзя забывать, что Италия и Германия в той или иной мере уже определились в своих интересах в Испанской войне и помогали мятежникам. О каком «невмешательстве» могла идти речь?! Не случайно министр иностранных дел Италии Чиано в беседе с Ингрэмом (7 августа) настаивал на провозглашении нейтралитета, а не невмешательства. Политическая наивность - предполагать, что помощь прекратится, и этом плане она не была присуща никому из политических лидеров стран, начинавших международную политическую игру под названием «невмешательство» Архив внешней политики РФ. Ф.098. Оп.19. П.141. Д.658. Л.220.. Скорее, итальянцы надеялись (Англия, Франция и СССР), что соглашение о невмешательстве не даст разрастись ее масштабам.
Советскую сторону «неприятно удивила» преамбула проекта декларации о невмешательстве, переданного Пайяром 8 августа. По мнению Крестинского, подчеркнувшего в тот же день эту мысль в служебной записке Сталину, «она составлена таким образом, чтобы под ней могли подписаться все государства, как те, которые хотели бы победы правительства, так и те, которые сочувствуют фашистам. Благодаря этому весь проект носит характер декларации, легализующей фашистов в качестве равноправной воюющей стороны» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.28. Крестинский Н.Н. - Сталину И. 8 августа, 1936 г..
Крестинский считал, что декларативные формулировки правильнее вообще опустить и ограничиться перечислением обязательств, которые принимали на себя договаривающиеся стороны.
Мотивировка, по мысли советской дипломатии, должна быть исключена (заметим, что это могло оправдывать советские действия в последующем), с чем не согласны были французы: эту мысль подчеркнул в беседе с Вейнбергом 13 августа Пайяр. Они опасались, что такого рода корректировками могут воспользоваться другие страны, чтобы внести поправки уже по существу. Заметим, что о содержании инструкции французского МИДа, полученной в этот же день, Пайяр счел необходимым проинформировать в частном порядке Вейнберга и в конце беседы попросил принять его на следующий день уже для официального разговора по этому вопросу.
Англия, придавая особое значение сохранению первоначального варианта вводной части французского проекта, считала нужным сообразовывать проект соглашения с внутренним законодательством всех приглашенных государств, оговариваясь, что она не сможет полностью принять на себя обязательства о запрете транзита. Италия настаивала на дополнении декларации запрещением вербовки волонтеров и сборов в пользу испанского правительства или его противников, на прекращении митингов солидарности с ним в странах-участниках, также как и кампании в прессе. Германия считала нужным также присоединение к соглашению Соединенных Штатов, накануне принявших закон о нейтралитете.
Португалия требовала, чтобы Англия или Франция гарантировали неприкосновенность португальской территории на «случай победы в Испании коммунистов» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л. Л. 39, 42-43. Крестинский Н.Н. - Сталину И. 8 августа, 1936 г..
Фактически под прикрытием согласования текста соглашения на международном уровне шел торг вокруг «испанской карты», таивший, по словам британского поверенного в делах в Риме Ингрэма, риск перерасти в конфликт доктрин. Дав принципиальное согласие на участие в нем, Германия, Италия, Великобритания, Португалия и Советский Союз под разными оговорками корректировали текст соглашения и обуславливали факт его подписания, фактически отсрочивая этот акт, а следовательно, и реализацию самого соглашения. Все старались выиграть время.
Возникли даже некоторые временные агло-французские разногласия тактического плана: англичане предлагали сначала запретить экспорт оружия и амуниции в Испанию, французы отстаивали идею заключения полномасштабного соглашения (к слову сказать, события пойдут по британскому сценарию).
Но, умело воспользовавшись затягивавшейся паузой, инициативу перехватила Великобритания, постепенно навязав свои правила игры. Французский план действий, как известно, предполагал обмен нотами о принятии принципа невмешательства одновременно, по меньшей мере, с послами шести европейских стран, а также образование Комитета представителей этих стран для разработки практических мер по реализации принятой декларации, о чем докладывал в Лондон 13 августа Клерк. Днем позже Клерк передал Дельбосу проект ноты, в которой предлагалось под предлогом необходимости принятия срочных мер подписать соглашение в двустороннем порядке. Нота (о запрете экспорта оружия и амуниции в Испанию, прямого или косвенного) с частичными и несущественными изменениями повторяла первоначальный французский вариант. Устно Клерку предписывалось указать на заинтересованность британского правительства в подключении к соглашению странпроизводителей оружия - Чехословакии, Бельгии и Швеции (позже такую же заинтересованность выскажет и немецкая сторона). Вероятно, французская сторона, согласившись на британское предложение, не рассмотрела в этом демарше достаточно тонкий ход, поскольку в декларации говорилось о ее вступлении в силу только после подключения к ней Германии, Италии, Португалии и Советского Союза. 15 августа в Париже были подписаны оба эквивалента декларации.
По мнению Вейнберга, 16 августа обсуждавшего этот факт с Пайяром, французский дипломат был несколько удивлен двусторонним характером обмена нот. В сообщении же Пайяра в Париж (17 августа) отмечалось, что задержка советской стороны с ответом свидетельствовала о ее замешательстве: в случае принятия предложенной процедуры некоторые страны могли трактовать и использовать ее условия в своих интересах, породив опасную двусмысленность.
Англо-французский демарш произвел, как показалось Пайяру, неблагоприятное впечатление на советских лидеров.
Французский дипломат был убежден, что Советский Союз «относительно своей международной политики страдает некоторым комплексом неполноценности, который иногда определяет его обидчивую реакцию» Архив внешней политики РФ. Ф.097. Оп. 11. П.102. Д. 14. Л.183.
Последующие дни британские дипломаты в Риме и Берлине активно убеждали своих германских и итальянских коллег в необходимости максимально быстрее присоединиться к соглашению и не настаивать на включении каких-либо корректив в текст декларации, ограничившись замечаниями.
Политбюро ЦК ВКП (б) пошло на изменение собственного постановления от 17 августа (к тому времени был решен вопрос о назначении в Мадрид советского полпреда), сняло советские поправки к вводной части французской декларации о невмешательстве в испанскую войну и «предложило М. Литвинову подписать декларацию». В тот же день посредством обмена нотами с французским правительством СССР присоединился к соглашению о невмешательстве Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.52-53..
Таким образом, после аналогичной акции Германии 24 августа 1936 г. Соглашение о невмешательстве в дела Испании было подписано ведущими европейскими странами (всего же его подпишут 27 государств). Но, присоединяясь к соглашению, каждый из первых пяти основных его участников, не сумев внести в текст существенных корректив, оставался при своих планах, ощутимо затруднив в последующем работу Комитета по невмешательству.
Отсюда следует, что уже на этапе согласования и подписания декларации о невмешательстве отчетливо обозначилась разница в понимании ее назначения, трактовке основных положений. Это предопределяло разницу в реализации и обрекало этот документ, призванный сыграть важную роль в урегулировании как испанского конфликта, так и международных отношений вокруг него, на неработоспособность.
Таким образом, соглашение о невмешательстве как серия двусторонних соглашений представляло собой, скорее, декларацию о намерениях. Оно было нелигитимно с точки зрения международного права и не содержало механизма реализации, хотя опыт недавних санкций Лиги наций против Италии должен был научить как политиков, так и законотворцев максимально четко, конкретно прописывать как основные положения соглашения, так и формы его применения и, безусловно, санкции против нарушителей. Моральное осуждение нарушителей международных законов и границ, как свидетельствовала современная история (например, Рейнская авантюра Гитлера, абиссинская Муссолини) не являлось действенным средством воздействия на них, их остановки.
Францией в конце августа 1936 было предложено создать международный комитет, что являлось серьезным нарушением Устава Лиги Наций. Предложение Великобританией своей столицы для размещения Комитета по применению Соглашения о невмешательстве в Испанию устроило и Италию, и Германию, без особых симпатий относившихся к правительству Блюма и не уверенных в политической стабильности Франции рассматриваемого периода. С данной инициативой, акцентируя ее французское авторство, согласилось и советское правительство Архив внешней политики РФ. Ф. 010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.55;.
Можно утверждать, что в ходе подписания декларации и создания Комитета по невмешательству Франция еще не следовала беспрекословно в фарватере британской «испанской» политики. Это наступит позже под влиянием ряда внутренних и внешних факторов. В августе -сентябре 1936 г. эскалация испанского конфликта и позиции фашистских стран ускорили процесс ее подчинения английским интересам. Предложение Лондона как места работы Комитета в этом контексте было не случайно. Но Британия еще не стремилась полностью перехватить инициативу, уверенная, что в той ситуации Франция просто обречена на союзничество.
Таким образом, из-за политики невмешательства и нейтралитета Испанская республика оказалась в кольце экономической блокады. Усилившаяся итало-германская интервенция в войну резко изменила ситуацию в стране. Решительные коллективные выступления великих держав (прежде всего Великобритании, Франции, США и СССР) против интервентов могли предотвратить трагедию. Но этого не произошло, политика невмешательства западных государств вылилась в пособничество мятежникам и агрессорам. В то же время борющаяся Республика остро нуждалась в зарубежной помощи. “Неполучение Мадридом существенной поддержки извне может иметь тяжелые последствия для исхода борьбы”, - докладывал в августе 1936 г. в Наркомат обороны СССР заместитель начальника Разведывательного управления РККА.
Международно-политический аспект был тесно связан с идеологическим: Испания стала полем столкновения между левыми, вступившими в союз с демократами, и фашистами, заключившими союз с консерваторами.
Эта кульминация противостояния произошла благодаря той роли, которую, прямо или косвенно, играли Франция и Советский Союз на протяжении всего кризиса.
Победа Народного фронта во Франции на выборах в апреле- мае 1936 г. позволила коммунистам впервые в Западной Европе войти в правительственное большинство. Премьер-министр Леон Блюм был умным, честным и благородным политическим деятелем. Дюрозель характеризует его как «компетентного и одновременно идеалистичного» политика. Конечно, это был выдающийся
французский политический деятель 30-40-х годов, но его раздирали противоречия между стремлением проводить гуманную демократическую политическую линию и реальностью, ограничивавшей его замыслы. Он возглавил самое антифашистское правительство, какое только могло быть создано во Франции. Правительство Блюма не назначило преемника на посту посла в Риме вместо профашистски настроенного де Шамбрёна, и в течение двух лет интересы Франции в итальянской столице представлял просто поверенный в делах. Однако ни министр иностранных дел Ивон Дельбос, ни генеральный секретарь МИДа Леже не могли уклониться от отмены санкций против Италии и от фактической нормализации отношений с Римом. Отношения между Муссолини и Лавалем были амбивалентными, но вместе с тем их отравляла смесь надежды и досады. Испанский казус в полной мере выявил эту двойственность.
Когда известие о мятеже в Марокко достигло Парижа, там сразу же возникло спонтанное желание помочь друзьям. Поток военной помощи (первые действительно прибывшие в Испанию поставки) пересек Пиренеи. 23 и 24 июля Блюм и Дельбос прибыли в Лондон и поняли, что Великобритания относится враждебно к вмешательству Франции в гражданскую войну в Испании. После их возвращения в правительстве остро обсуждался выбор политической линии, и министры-радикалы пригрозили правительственным кризисом в случае возобновления помощи Мадриду. В результате было заявлено о закрытии границы с Испанией для любых поставок вооружений. Известие об итальянских и немецких поставках мятежникам несколько нарушило этот осторожный подход: решение отправить в Испанию около двадцати самолетов, принятое 1 августа, сопровождалось предложением английскому и итальянскому послам выработать общую политику «невмешательства».
Смысл этого предложения был ясен - оно было вызвано угрозой Германии расценивать вмешательство Франции и ее помощь правительству Мадрида как прососветскую акцию. Более того, оно было связано с очевидным отказом Великобритании одобрить какие-либо действия, направленные на восстановление законности а Испании. Правительство Великобритании и консервативная печать не оставляли сомнений в том, что они не желали признать опасные для Лондона изменения в Западном Средиземноморье.
Новизна ситуации в этом регионе была связана с усилением позиции Италии (но Муссолини предоставлял гарантии, достаточные, чтобы в тот момент успокоить Идена), а также с чрезмерным укреплением франко-испанского блока, который поддерживали Советы.
Политика «невмешательства» была фиговым листком, которым прикрывались реальные действия. Поэтому никто не отказывался присоединиться к ней. Первыми отозвались англичане, затем Советы, итальянцы, немцы - в целом 27 стран. 8 сентября «Комитет по международному контролю» собрался в Лондоне на свое первое заседание. Начались неспешные дипломатические переговоры, под прикрытием которых все тоталитарные державы делали то, что хотели. Немцы продолжали свои поставки в Испанию; итальянцы отправляли людей под видом волонтеров, но хорошо организованных непосредственно фашистским военным командованием; все те страны, которые оказывали массированную помощь франкистам, продолжали свою деятельность, несмотря на постоянные опровержения и обязательства прекратить отправку людей и вооружений в Испанию.
Со своей стороны, Советы, благодаря возможностям, предоставленным им конвенцией Монтрё, могли направлять свою помощь законному правительству и, более того, содействовать организации «интернациональных бригад». Начиная с сентября, бригады формировались на территории Франции, и оттуда более или менее легально проникали в Испанию. Они собирали под свои знамена всех тех, кто понял необходимость антифашистской борьбы и кто в жестких условиях угрозы нацизма отказывался видеть те ужасные ошибки, которые совершали коммунисты. В этой ситуации самая слабая и уязвимая позиция была у Франции, которая покровительствовала политике «невмешательства», а фактически делала возможным вмешательство антифашистских добровольных «бригад»; не помогала законному правительству Испании и таким образом создавала благоприятные условия для итало-германской политики и сближению Великобритании с Германией, подготавливая тем самым собственную изоляцию.
Советы первыми предприняли серьезное военное вмешательство в дела Испании, которое сопровождалось массированной пропагандистской кампанией. Уже в конце октября Сталин сообщил секретарю Испанской коммунистической партии о поддержке Москвы. Тем не менее, он сделал все возможное, чтобы избежать отождествления испанской проблемы с советской политикой, так как это противоречило налаживанию сотрудничества Советов с западными демократиями. Сталин, Ворошилов и Молотов в декабре 1936 г. в письме к тогдашнему премьер-министру Испании Ларго Кабальеро призывали испанских республиканцев избегать крайностей и предпринимать необходимые усилия, чтобы «помешать врагам Испании представить ее как коммунистическую республику».
Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами
Испанские коммунисты ревностно выполняли эти установки и боролись с троцкистами ПОУМ и с анархистами, которые были особенно сильны в Каталонии и упорно отстаивали радикальную аграрную реформу. Кампания систематических убийств, организованная агентами советской тайной полиции и испанскими коммунистами, дискредитировала деятельность антифашистского правительства, хотя и не помешала относительному сплочению интернациональных бригад, которые стали символом борьбы с фашизмом. Но необходимо подчеркнуть, что советское вмешательство способствовало усилению тревоги Лондона и послужило аргументом для тех, кто поддерживал Франко. Гражданская война, продолжавшаяся в сложной международной обстановке, характеризовалась взаимными обманами и жестокостью, предвосхитившей ужасы второй мировой войны.
Особенность гражданской войны заключалась в том, что внутренние противоречия и скрытая борьба подрывали единство антифашистского фронта. Анархисты и левые экстремисты пытались ускорить процесс революционной трансформации с помощью ряда экономических реформ, что вызывало противодействие умеренных элементов антифашистского фронта. Коммунистическая партия, влияние которой в период республики было незначительным, окрепла в связи с тем, что Советский Союз, еще в большей мере, чем Франция, был готов посылать военную помощь. Именно это привело к тому, что он стал навязывать свою политическую линию испанскому правительству, диктуя ее через Коминтерн, который в Испании представлял итальянец Пальмиро Тольятти. Пытавшийся лавировать между различными тенденциями Ларго Кабальеро был вынужден в середине 1937 г. уйти в отставку, уступив место более умеренной коалиции, которой руководили Хуан Негрин и Индалесио Прието. В мае коммунисты осуществили кровавые репрессии в Барселоне. В связи с этим Прието, враждебно относившийся к росту влияния коммунистов, ушел из правительства, которым Негрин продолжал руководить до окончания антифранкистского сопротивления в марте 1939 г.
Поражение было неизбежным в связи с неравенством сил сражавшихся и провалом попытки помешать соединению отрядов, шедших из Андалусии, с антиправительственными мятежниками Галисии (родина Франко и одна из областей, где было особенно сильно клерикальное влияние) и частично Астурии. Уже в августе 1936 г. две группировки объединились и взяли город Бада-хос в Эстремадуре. С тех пор военные операции продолжались с переменным успехом, но общая тенденция оставалась неизменной. Однако ни упорное сопротивление антифашистов, ни знаменательные победы «интернациональных бригад» вроде той, что была
Глава 3. Кризис и крах Версальской системы
одержана в марте 1937 г. итальянскими формированиями в сражении с итальянскими фашистскими волонтерами под Гвадалахарой (горькое предзнаменование гражданской войны в Италии в 1943-1945 гг.) не изменили общего хода военных действий. В начале 1939 г. судьба республики была предрешена, и в феврале Великобритания, а также и Франция признали правительство Франко. Осада Мадрида завершилась 28 марта 1939 г.
Еще по теме 3.7.3. ПОЛИТИКА «НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА»:
- 3.7. Гражданская война в Испании, Средиземноморье и политика «невмешательства»
- 8.2 Выбор моделей макроэкономической политики Проблемы осуществления стабилизационной политики. Активная и пассивная политика
Исторически государственная политика США в отношении бизнеса характеризовалась французским термином "laissez-faire", что значит «оставить в покое». Эта концепция родилась из экономических теорий шотландского ученого XVIII века Адама Смита, труды которого заметно влияли на развитие американского капитализма. Смит считал, что следует предоставить свободу частному бизнесу. Пока рынки остаются свободными и допускают свободную конкуренцию, говорил он, деятельность частных лиц, мотивируемых собственной выгодой, будет служить на благо всего общества в целом. Смит все же одобрял некоторые формы государственного регулирования, главным образом устанавливающие основные правила свободного предпринимательства. Однако именно защита практики невмешательства обеспечила ему благосклонность Америки - страны, основанной на вере в индивидуума и недоверии к властям.
При этом практика невмешательства не препятствует тому, что во многих случаях частные компании обращаются за помощью к государству. В XIX веке железнодорожные компании безвозмездно получали от государства земли и субсидии. Отрасли промышленности, сталкивавшиеся с сильной зарубежной конкуренцией, просили защиты в форме торговой политики. Американское сельское хозяйство, почти полностью находящееся в частных руках, также пользовалось благами государственной помощи. Многие другие отрасли хозяйства просили и получали помощь в различной форме - от налоговых льгот до откровенных государственных дотаций.
Государственное регулирование частного бизнеса можно разделить на две категории - экономическое регулирование и общественное регулирование. Роль экономического регулирования заключается главным образом в контроле над ценами. Будучи теоретически предназначенным для защиты потребителей и определенных компаний (обычно маленьких) от более мощных компаний, оно зачастую оправдывается тем, что на рынке нет совершенно свободной конкуренции, и поэтому она не может обеспечить такую защиту. Однако во многих случаях экономические регулирующие правила разрабатывались для защиты компаний от того, что они сами называли деструктивной конкуренцией между ними. С другой стороны общественное регулирование преследует цели, не являющиеся чисто экономическими - например, безопасность труда и чистота окружающей среды. Также общественное регулирование призвано тормозить или запрещать вредное для общества поведение компаний и поощрять поведение, считаемое желательным для общества. Например, государство контролирует выбросы в атмосферу из дымовых труб предприятий, предоставляет налоговые льготы компаниям, гарантирующим своим служащим определенный уровень медицинского обслуживания и пенсионного обеспечения.
На протяжении американской истории политика невмешательства периодически сменяется требованиями обеспечить государственное регулирование обоих типов, а затем маятник движется в обратную сторону. В течение последних 25 лет как либералы, так и консерваторы стремились уменьшить или устранить некоторые компоненты экономического регулирования, соглашаясь с тем, что регулирующие правила несправедливым образом защищают компании от конкуренции за счет потребителей. Однако политические лидеры демонстрировали более острые разногласия относительно общественного регулирования. Либералы в большей степени одобряли государственное вмешательство, преследующее разнообразные неэкономические цели, а консерваторы были склонны считать вмешательство вредным для конкуренции и эффективности компаний.