Климент александрийский и учение платона. XV. Александрийская Церковь. Св. Климент Александрийский. «Извлечения из Феодота»
(Раннехристианский богослов Климент Александрийский и учение о перевоплощении)
Учение о перевоплощении - крайне болезненная для современного христианства тема. Уже давно ведутся споры о том, присутствовало ли данное учение в первоначальном христианстве. Обычно сторонники ортодоксальной, «правильно-славящей» доктрины в этих спорах ссылаются на решения Вселенских соборов и произведения «отцов Церкви». Но для реконструкции верований ранних христиан и, в частности, для ответа на вопрос - было ли учение о перевоплощении в первохристианстве, нужно обращаться не к источникам IV-VII вв. н.э., (как поступают церковные апологеты), а проанализировать тексты, созданные в первые два столетия этой религии. Главными писаниями этого периода являются, безусловно, тексты Нового Завета, но их рассмотрение выходит за рамки этой работы . Данная статья посвящена краткому анализу только одного текста того времени - трактата «Строматы» («Ковры»), написанного одним из крупнейших богословов раннего христианства - Климентом Александрийским.
Тит Флавий Климент большую часть своей жизни (примерно 150-215 гг. н.э.) провёл в Александрии Египетской, где возглавлял огласительное училище. Помимо подготовки в основах христианской веры перед крещением, в этом училище преподавали и светские дисциплины, в том числе и античную философию. После его смерти некоторые раннехристианские писатели называли Климента святым, но в православные святцы он включён не был. Климент Александрийский написал нескольких работ, «Строматы» - самая значительная из дошедших до наших дней. В этом трактате апологет излагает как основы христианской веры, так и начала гнозиса - тайной устной традиции, идущей от Самого Иисуса Христа.
Ко времени Климента в христианстве уже оформился разрыв между гностицизмом и нарождающейся ортодоксией. Климент в этом противостоянии занял особую позицию: он достаточно жёстко критикует «лже-знание» различных гностических школ, но при этом пытается ознакомить читателя с основами истинного гнозиса - особой устной традицией, сохраняющейся в Церкви немногими избранными. По утверждению апологета, этот гнозис не вошёл в канонические писания Нового Завета - Евангелия и послания апостолов. «…Наивысшее познание, передаваясь из рода в род, без посредства каких-либо особых писаний и ранее всех сообщённое немногим из апостолов, дошло по преемству, и до нас» . Делает он это умышленно отрывочно и малопонятно. «Кое-что здесь буду я проходить молчанием или намёком. Но и из этих вещей на одних остановлюсь более подробно, о других же напомню одним их именем». Причина: неподготовленность большинства читателей к тайному знанию мистического христианства: «А некоторые вещи, даже и приходившие на память, я намеренно опускал, боясь записать то, о чём и говорить остерегался… из опасения, как бы своих слушателей не ввести в заблуждение и не заслужить упрёка, что я, по пословице, даю младенцу меч» . Одним из аспектов этого тайного устного знания является учение о перевоплощении, о котором Климент сообщает кратко, «намёком», и понять его может только подготовленный читатель.
Но прежде нужно сказать, что Климент Александрийский был сторонником учения о предсуществовании душ. Согласно ему, бессмертный центр человека, возникает не в момент зачатия, а гораздо раньше, ещё в Царстве Бога. Это бессмертное начало, которое Климент называет душой, а сейчас принято называть духом, оказывается ниспадшим в этот мир и после смерти у него появляется шанс вернуться в своё небесное отечество. Учение о предсуществовании душ было предано анафеме на V Вселенском соборе в 553 году. Для Климента, жившего на четыре столетия раньше этого собора, предсуществование духовной сердцевины человека было само собой разумеющимся, и он многократно говорил об этом на страницах «Стромат».
«Сотворены же мы и введены в этот мир с тем, чтобы быть верными исполнителями заповедей, если только хотим наследовать спасение» . Согласно этому высказыванию Климента, люди созданы за пределами этого мира, в который их специально «ввели».
Учение о предсуществовании содержится в следующих словах апологета: «Дни наши на этой земле хотя и оканчиваются смертью, однако же, они составляют часть жизни, текущей в вечность» . Земные жизни есть не начало, а какой-то отрывок - «часть», бесконечно более долгого существования. Завершаться же «текущие в вечность» жизни тем, что «…существа, ныне смешанные с материальным миром, вернутся в своё исходное состояние» .
Полемизируя с валентинианами - гностиками-еретиками, Климент упрекает их: «…Должны были они (архонты - А. Л.) знать об ожидающем человека блаженном состоянии в Плероме . К тому же они, без сомнения, знали и то, что человек представляет подобие своего первообраза… и что душа человека погибнуть не может».
Другое свидетельство в пользу предсуществования: «…Пётр, видя супругу свою ведомой на казнь, возрадовался её призванию в вышние селения и возвращению домой» . «Домом» - местом исходного возникновения душ, здесь называются «вышние селения», то есть Царство Небес (в синодальном переводе употребляется «Царствие Небесное», но Царство Небес - более правильный вариант - А. Л.). Отсюда следует, что души существовали в блаженном состоянии, а затем по какой-то причине «выпали» из своего небесного дома в этот поражённый грехом и страданием мир. Соответственно, спасение душ есть избавление от этого мира и восстановление их в первоначальном состоянии.
Христиане I века н.э. исповедовали восстановление (по-гречески: апокатастасис) - спасение всех без исключения людей «в конце времён» и даже соединение с Богом «всей твари». (См. Евангелия: Мк 9:49; Мф 18:14; Ин 1:9, 3:17, 6:3, 12:32; апостольские послания: Рим 5:18, 11:32; 1Кор 15:28; 2Кор 4:19; Ефес 1-10; Кол 1:19-20; 1Тим 2:3-4, 4:10; Евр 2:9, 11:15). Климент тоже учил о восстановлении душ: «…Только тех из них (душ - А. Л.), кто по своей близости к Богу был «чист сердцем», ожидает восстановление в созерцании Невидимого» . Но «только» относится к этой земной жизни, которая (как будет сказано ниже) может многократно повториться. И в итоге спасутся все: «…Он (Христос - А. Л.) печётся обо всём без исключения. Это согласно и с Его существом, ибо Он есть Господь вселенной и Спаситель всех людей, а не только некоторых из них».
Из идеи предсуществования следует, что жизнь души начинается не с момента зачатия и должна закончиться восстановлением в Царстве Небес. Но большинство людей не являются «чистыми сердцем» праведниками, как же они смогут вернуться в своё «небесное отечество»? Они будут прощены и получат блаженство «просто так», не будучи готовыми к нему, и даже не веря в Бога? Нет, к спасению требуется свободная воля, о чём писал и Климент: Бог «поощряя свободный выбор… вдохновляет избравших благую жизнь и даёт им силу для того, чтобы они самостоятельно завершили путь к спасению» . Остаётся только один вариант: чтобы спастись, всем нужно прожить несколько жизней в разных воплощениях, за которые они достигнут уровня необходимого духовного совершенства.
Это следует и из другого высказывания Климента на тему восстановления-апокатастасиса: «Целью рождения является научение и познание, а целью гибели - последующее восстановление» . Люди рождаются, чтобы научиться гнозису, т. е. приобрести духовный опыт и после смерти восстановить себя в Царстве Небес. Но достаточный для спасения духовный опыт в течение одной жизни приобретают очень немногие. Значит, большинство людей не смогут за одну жизнь достигнуть восстановления, и их ждёт новая попытка духовного научения - во время нового воплощения на земле.
Но Климент Александрийский не ограничивается косвенными указаниями на Климент Александрийский (ум. до 215.перевоплощение, он прямо описывает его. Первое высказывание апологета на эту тему оказывается нарочито «тёмным». «…Что касается вопроса: переходит ли душа из одного тела в другое и в чём состоит участие демона при сём, то мы рассудим о сих предметах в другое время».
Кажется, что апологет уклоняется от ясного - положительного или отрицательного, ответа на свой же вопрос. Однако если бы он был противником учения о перевоплощении, ничего не помешало бы ему прямо заявить об этом.
Мало того, в этой краткой реплике, по сути, содержится признание перевоплощения. Климент сообщает, что демоны играют какую-то роль «при сём» - посмертном возвращении души на землю в новое тело. Следовательно, Климент признает перевоплощение, но происходит оно из-за враждебных человеку потусторонних сил. Перевоплощение оказывается злом и цель человека - прервать свои рождения в мире страданий и оторванности от Бога.
Это полностью соответствует раннехристианскому пониманию спасения, целью которого было избавление человека от жизни в этом мире-«веке». Апостол Павел писал, что Спаситель «отдал Себя Самого… чтобы избавить нас от настоящего лукавого века» . (Гал 1:4). Поскольку все мы неизбежно умрём, то избавление от «века» - жизни в этом мире и спасение оказывается прекращением новых воплощений. Вместо рождения в мире страдания душа - вечное начало человека переходит в Царство Небес. Именно этому и препятствуют демоны, которые существуют за счёт порабощённых этим веком человеческих душ.
В чём конкретно состоит роль демона при перевоплощении - в «Строматах» в дальнейшем прямо не поясняется. Но мы можем это узнать из важнейшего гностического текста - «Апокриф Иоанна». Согласно ему, душу, не знающую пути спасения и не освободившуюся от «дел лукавства», после смерти ждёт следующее: «И после того, как она выйдет (из тела), её отдают властям, тем, которые произошли от архонта, и они сковывают её оковами и бросают её в темницу (тела - А. Л.) и кружат её (в круге перевоплощений - А. Л.) до тех пор, пока она не пробудится от забвения и не достигнет знания» . «Властями» здесь называют потусторонние злые силы, воздействующие на человеческую душу и порождающие страсти - «двигатель» греха. Проявления и действия властей многообразны, но они объединяются в некую силу, порождающую зло. Её персонификацию принято называть сатаной (по-еврейски «противник», «противоречащий») или дьяволом (по-гречески «клеветник»). Первые поколения христиан и сторонники гностической традиции называли источник зла «архонтом», что в переводе с греческого означает «князь», «властитель». Тем самым они подчёркивали его самое значимое для человека свойство: удерживать в своей власти человеческую душу. Архонт-сатана господствует над этим миром и является его «держателем» - по-гречески космократором (Ефес. 6:12). При этом архонт есть как бы сумма порожденных им «властей» . Христос называл хозяина мира и врага человека именно архонтом - «князем» (см. Ин. 12:31, 14:30, 16:11), также сатану называли гностики.
Климент описывает процесс перевоплощения как наказание за грехи: «Люди же порочные, не желающие ни к чему себя принуждать, возрастившие в себе дурные склонности и с тех пор неспособные с ними совладать, будучи покинуты поддерживающей их рукой, носятся туда и суда, лишенные божественной поддержки, волнуемые бурей страстей, и, наконец, низвергаются на землю» .
Согласно апологету, все люди после смерти пытаются пройти потустороннее «пространство», разделяющее душу и Царство Небес, где действуют силы сатаны. О восхождении души через царство «князя господствующего в воздухе» (по определению апостола Павла, Ефес. 2:2) учили христианские мистики и гностики. Порочные люди, согласно Клименту, подпадают под влияние «бури» собственных страстей и низвергаются на землю для нового воплощения. Страсти, в свою очередь, порождаются демонами, о которых упоминал апологет, или, как их называли гностики, «властями». Эти «власти», порождавшие страсти во время земной жизни, после смерти открываются душе в виде устрашающих образов. И «волнуемая бурей страстей» душа грешника, не заботившаяся при жизни о приобретении добродетели и духовного опыта, не может прорваться через «стоящую посреди преграду» (Ефес 2:14), созданную сатаной. Низвергнутая на землю, она, по-прежнему отделённая от Бога, начинает жизнь в новом образе.
Но возвращение на землю не означает прекращения процесса спасения. Каждая жизнь обогащает перевоплощающееся духовное существо (которое Климент предпочитает называть «человеком»), и оно постепенно восходит к Богу. «Различаясь и образом перемены, и временем, и местом, и достоинством, и уделом в наследии, и служением, каждое из этих спасительных изменений постепенно возводит человека к пребыванию близ Господа в вечном созерцании… Итак, дело спасительной правды в том, чтобы каждого по возможности возводить постоянно к лучшему. К лучшему и прочному благу - сообразно их устроению - возводятся и более слабые. Ведь всё добродетельное тотчас (после смерти - А. Л.) переходит в лучшие обители, и причина этого - самовластный выбор, которым наделена душа. А вразумляющие наказания - и через внимающих (Богу) ангелов, и через многоразличное предпочтение (доброго), и через окончательный суд - по благости всевидящего великого Судии заставляют покаяться и дошедших до бесчувствия».
Итак, «образы» - личности, порождаемые перевоплощением, различаются временем и местом своего существования на земле, «достоинством» - социальным положением, «служением» - задачами духовного роста, и «уделом в наследии» - уровнем духовного развития. Проживая жизни-воплощения, душа совершает «многоразличные предпочтения доброго», постепенно накапливает в себе добродетели и восходит, через воплощения, «постоянно к лучшему». В итоге, достигнув необходимого уровня духовного совершенства, душа переходит в «лучшие обители» Царства Небес. «А для душ, ежедневно трудившихся над своим улучшением и усовершением через воспитание в себе добрых качеств и приумножение праведности, они (добродетели - А. Л.) назначают наилучшую обитель как достойное воздаяние…» .
Переходя из одного «образа» в другой, душа не только изживает свою склонность к злу, возникшую в результате падения, но и выполняет череду ролей, назначенных ей Богом в этом мире. «Безупречно исполняющий драму жизни», - ту, которую ему определит Бог, знает, что ему должно совершить и что претерпеть» . Отсюда следует, что воплощение есть исполнение каждым человеком своей особой роли в «мире сём». Начиная с самых примитивных и греховных ролей в драме жизни, душа неизбежно заканчивает свое восхождение «ролью» святого. Климент утверждает, что «свободные от страхов, достигшие предела земного совершенства, не нуждающиеся в дальнейшем очищении, завершившие все служения, в том числе святые и совершаемые среди святых, праведные души получают заслуженные ими почести и воздаяния» .
Помимо социальной роли, каждый «образ»-личность выполняет и особое «служение», цель которого - повысить духовный уровень души и искупить её «долги», накопленные за прошлые воплощения. И, чтобы достигнуть спасения, нужно пройти все необходимые перевоплощения и завершитьвсе необходимые «служения». Но от долгой и мучительной череды «служений»-воплощений освобождают знание и благодать, которые утвердил на земле Христос. При поддержке Его Духа (см. Фил 1:19) человек сознательно стремится победить власть греха и вырваться из «лукавого века сего». «Возводя душу к… совершенству, оно (знание-гнозис - А. Л.) освобождает её от необходимости очищать себя иным способом, избавляет её от различных служений». Без гнозиса человек также спасается, но «иным способом» - пройдя через страдания земных жизней, заставляющие человека совершать «многоразличные предпочтения доброго» .
Исполняя свои «роли» и «служения», люди проходят примерно одни и те же ступени духовного восхождения. Они оказываются солидарны между собой во всех радостях и горестях, грехах и добродетелях земной жизни. Судьба каждого оказывается лишь ступенькой «лестницы на Небеса», которую прошли, проходят или пройдут все остальные люди. Каждая душа, пройдя через страдания, возвратится в Плерому. Это восхождение через разные «образы» и «служения», по мнению Климента, спасает всех, даже «дошедших до бесчувствия». Таким образом, разрешается противоречие: как может произойти спасение всех (о чем многократно говорил Христос), если лишь немногие люди стремятся к нему? Только через перевоплощение.
Но, достигнув Царства Небес, человек-дух продолжает свое поэтапное восхождение и в блаженном инобытии. Климент неоднократно описывает это восхождение. «…Люди благочестивые, влекомые Святым Духом, будут вселяться: одни - в первую обитель, другие - в следующие, и так до самой последней». «Святые и причтённые к другим святым, совершенные из совершенных, попадают они из лучших мест в наилучшие, где предаются созерцанию божественных вещей… и созерцают Божество явственно и отчетливо, словно при солнечном освещении, никогда не пресыщаясь этим созерцанием». «Он (гнозис - А. Л.) легко приводит душу к тому, что сродни душе, к божественному и святому, и, просвещая своим светом, ведёт человека по ступеням мистического совершенствования до тех пор, пока, очищенный от малейшей скверны, не возведён будет в высшие обители покоя, где он научится созерцать Бога «лицом к лицу» сознательно и с полным пониманием… А те, кто достиг предельно возможного для живущих во плоти совершенства, переходя (после смерти - А. Л.), как и подобает им, к лучшему, устремляются через святую седьмицу (семь «небес» Плеромы, уровни блаженного инобытия - А. Л.) в Отчий двор, поистине Господне жилище, и становятся там светом пребывающим и вечным…» .
Учение о перевоплощении, изложенное Климентом в «Строматах», противоречит традиционному церковному догмату о спасении . Согласно ему, после смерти получает награду или наказание «образ» - личность, «Я». Праведные люди попадают в рай, где пребывают в неизменном блаженстве. Грешники (таких подавляющее большинство) идут в ад, и тоже навечно. О посмертной судьбе души - «частицы Бога» или «подобия Первообраза», в ортодоксальном христианстве ничего не говорится. Неужели «образ Божий», носителями которого являются все люди, в том числе и нераскаявшиеся грешники, после смерти навечно идёт в ад?
Другой вопрос: если мы признаем перевоплощение, то каждый новый «образ», новая личность как бы отменяет, зачёркивает все предыдущие. Неужели они гибнут? Тогда зачем человеку-«образу» стремиться к спасению, ведь продолжит существование только какая-то его часть, не имеющая к "Я" прямого отношения?
Климент Александрийский не даёт развернутого описания посмертной судьбы личности-«образа», но отличает её от души - «частицы Бога». «Десять же частей человеческого существа таковы: тело, душа, пять чувств, производительная сила, мыслительная или духовная способность» . «Мыслительная способность», являющаяся как бы основой для личности-«Я», по мнению апологета, отдельна от души. Что же, по мнению апологета, происходит с "образом" после смерти?
Климент Александрийский не сообщает о посмертной судьбе личности-«Я». Но его взгляды можно реконструировать по одному из немногочисленных высказываний о посмертном будущем человека. «То, что говорилось о сне, может быть сказано и о смерти. И тем, и другим состоянием изображается самоуглубление души; смерть есть полный его образ, сон ослабленный» . Здесь, говоря о душе, Климент подразумевает душу-личность, «образ», погружающийся после смерти в собственную внутреннюю вселенную. Вечное начало человека, даже перевоплотившись, сохраняет жизнь «образу», но уже в каком-то новом качестве. Мы можем предположить, что она определяется итогами земной жизни, и состоит из образов её добродетелей и страстей. Такое существование не для всех будет приятным, ведь, если верить мистикам разных религий, в посмертных видениях грехи человека принимают устрашающий образ и приносят своему породителю-«Я» большие страдания. Вечная душа же, не сумевшая в земной жизни освободиться от власти мира сего, идет на новое воплощение.
Конечно, здесь я дополняю лаконичное и осторожное высказывание Климента, не желавшего разглашать тайны гнозиса. Но основой для такой реконструкции служат тексты раннехристианской мистики. В частности, о сохранении душой всех порожденных ей образов, сообщает Евангелие от Фомы - один из самых ранних текстов христианства. «Иисус сказал: Когда вы видите ваше подобие, вы радуетесь. Но когда вы увидите образы, которые произошли до вас, - они не умирают, и не являются (больше не рождаются - А. Л.) - сколь великое (удивление - А. Л.)вы перенесёте?» (88-я логия). Из слов Спасителя следует, что «образы»-личности, не прекращают существовать после физической смерти, но уже и не приходят в мир для новой жизни. Их посмертная участь есть погружение в внутреннюю вселенную души.
Окончательно ли это погружение? Учение о спасении всех - апокатастасис, исходящее от Самого Христа, свидетельствует, что нет. «И когда Я вознесён буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32). Всеобщее спасение проповедовал и Климент Александрийский, когда описывал восхождение души по лестнице духовного совершенствования. Личность-"образ", достигшая её вершины, избавляет от страданий всю цепочку её предшественников. Спасающий себя святой, последний в эстафете воплощений, воскрешает все предыдущие ему «образы» и возводит их в вечное царство Бога.
Примечания
1. См. мою работу «Послания из лукавого века…», журнал «Свет. Природа и человек», № 5 за 2002 г.
2. Плерома - по-гречески «полнота», область блаженного бытия, вмещающая в себя все «грани» божественного совершенства. Плерома состоит из различных эонов - «веков», уровней проявленности Бога. Климент и другие «церковные» гностики учили о восьми уровнях Плеромы: «святая седьмица и отчий двор», другие гностические школы провозглашали 12 или 30 эонов. Плерому в ортодоксальном христианстве принято называть «Царством Небесным» (правильнее - Царство Небес).
3. Согласно апокрифу, помимо перевоплощения существует и ад - для наказания самых согрешивших душ. Те же души, которые научились пути спасения и следовали добродетели, после смерти «не бросают в другую плоть», и они уже не возвращаются в этот мир.
4. «Власти», как и «начала», «силы», «господства» - обозначали в первохристианском учении духовных врагов человека. Они часто упоминаются, в частности, в посланиях апостола Павла. Но уже в конце II века н.э. данные термины исчезают из текстов ортодоксального христианства и заменяется «демоном», заимствованием из мистики античного язычества. Это можно объяснить только отвержением ортодоксией гнозиса. Термин «демон» употребляет и Климент.
5. Это Евангелие было обнаружено в 1945 году среди гностических текстов, которые принято называть по месту находки «библиотекой Наг-Хаммади». Сейчас большинство исследователей Евангелия от Фомы датируют его написание примерно в серединой I в. н. э., раньше канонических Евангелий Нового Завета (см., например, работы Дж. Кроссана и Х. Кестера). По моему мнению, этот текст записан со слов Иисуса еще во время Его земного служения (примерно 28-31 гг. н. э. См мою работу "О датировки Евангелия от Фомы. Гностицизм и проповедь Иисуса".
В конце II в. христианская Церковь укрепляется и перед христианским богословием возникают новые задачи. Христианству необходимо уже не просто защищаться от язычества, иудаизма и других религий - возникают задачи распространения и пропаганды учения Христа. Появляется необходимость систематизации христианского богословия.
В это время появляются богословы, которые заложили основы церковно-христианской философской мысли. Это Климент Александрийский, Тертуллиан, Ориген, Минуций Феликс, Лактанций и др. Мы ознакомимся с учениями первых трех - тех, кто во многом способствовал формированию будущей христианской философии.
Климент Александрийский (150-215) родился в Александрии - римской провинции на севере Африки. Впервые попытался соединить философию с христианством и разработать собственно христианскую философию. Климент вслед за Филоном Александрийским повторил, что философия есть служанка богословия. Он впервые ставит проблему соотношения философии и религии, веры и разума. Философию и религию он считает не противоречащими друг другу, а дополняющими одна другую. Христианство, по его мнению, объединило в себе древнегреческую философию и Ветхий Завет.
Господь Своим Промыслом ведет все человечество к спасению через Иисуса Христа. Но все народы Он ведет по-разному. Народ Израиля - посредством того, что даровал ему Закон через Моисея, а народы Европы - даровав им философию. Поэтому Сократ для греков - то же, что Моисей для иудеев.
Недостаток древнегреческой философии состоял в том, что она с недоверием и презрением относилась к религии. А недостаток еврейской религии - в том, что она гнушалась философии. Христианство превосходит все эти формы знания тем, что объединяет и религию, данную через ветхозаветных пророков, и философию, через которую древние греки также познали Бога, которого, как сказал апостол Павел, они, сами того не зная, чтили.
Климент не согласен с теми, кто считает, что вера делает знание излишним, но отрицает и позицию гностиков, утверждавших, что есть некое особое знание, которое делает веру ненужной. У Климента философия - «бесценное сокровище, обретению которого мы должны посвящать все свои силы».
Элемент философствования Климент видит и в Евангелии во фразе: «Ищите и обрящете». Нужно искать истину, а это возможно только путем философствования. Разум дан людям неслучайно, и поскольку он имеет своим объектом мысль, а целью - познание истины; и мы должны искать, философствуя и размышляя.
Климент говорит, что философия бывает истинная и ложная. Ложная - это софистика, материалистическая философия и т.д. Истинная философия учит о Боге и человеке, о том, как человеку вернуться к Богу. Истина одна, но путей к ней много. Древним грекам был дарован свет разума, через который они пришли к познанию истины. И свет разума, и Закон, который был дан древним евреям, имеют один и тот же источник - Логос.
Вера и разум не противоречат друг другу. В науках, основанных на разуме, существует субординация. Низшие науки ведут к философии, а философия - к богословию. Философия обязательна для богослова, поскольку она дает в его руки орудие аргументации, метод спора, чтобы проповедовать и защищать христианство.
В споре с гностиками Климент отрицает их подход к проблеме соотношениÿверы и разума. Он говорит, что соотношение веры и разума гармонично. Каждая способность человеческая (и вера, и разум) необходима. Вера имеет некоторое преимущество, она открывает объекты познания, она более проста, легка, ибо верой обладают все люди. Она дается в готовом виде, и в познании всегда присутствует элемент веры. Человек принимает на веру многие положения в качестве недоказуемых - это то, о чем говорили древние. Или из книг, или от других людей, или как гипотезу - в любом случае все наше рациональное знание основывается на некоторых положениях, в которые человек просто верит. Однако вера как фундамент недостаточна, ибо на этом фундаменте должно быть некое стройное здание, построенное при помощи рациональных аргументов. Поэтому вера и разум не исключают, а дополняют друг друга. Вера есть фундамент знания, а рациональное знание - стены, воздвигнутые на этом фундаменте. Стены без фундамента разрушаются, но и фундамент без стен - этоåùå не здание. Значит, без веры нет знания, аáåç знаниÿверà-пуста.
И вера, и знание есть проявление одной и той же общей способности - разумности. Поэтому идеал каждого христианина - достичь именно этой разумности, которую Климент именует истинным гносисом , вбирающим в себя и рассудочное знание, и христианскую веру. Христианский гносис - это та же самая христианская вера, доведенная до понимания с помощью интеллектуального, рассудочного осмысления. И в этом понимании взаимоотношения веры и разума Климент Александрийский стоит в начале той традиции, которой будут придерживаться потом и Августин, и Ансельм Кентерберийский, и Фома Аквинский, и другие христианские богословы.
Каким образом человек может познать Бога? Как можно понять то, что стоит выше всего и непознаваемо? Климент разделял античный принцип, согласно которому подобное познается подобным. Поэтому если человек может познаâàть Áîãà, то он каким-то образом имеет в себе божественную природу. Но поскольку Бог во всем превосходит человека, то процесс познания Бога - процесс бесконечный и недостижимый в рамках одной человеческой жизни. Следовательно, для истинного познания необходимо откровение. Потому и существуют две формы религии: естественное познание Бога и религия Откровения, которое, в частности, было дано древнему Израилю. Христианская религия объединяет в себе естественную религию и религию Откровения и поэтому является истинной и окончательной религией.
Климент Александрийский во многом был близок к Платону - в понимании Бога как бесконечного Существа, имеющего ту же природу, что и человеческая душа. Вполне возможно, что это понимание Климент взял у своего иудейского предшественника - Филона Александрийского. У него же он взял аллегорический метод толкования и объяснения Св. Писания. В частности, Климент толкует сотворение Богом мира из небытия так, как говорит об этом Платон в диалоге «Тимей»: сотворение из некоторого беспорядка, из хаоса.
Вторую ипостась Св. Троицы - Иисуса Христа - Климент видит и как Сына Божия, и как Логос, и как энергию, исходящую от Отца, объединяя в этом видении и стоические, и платоновские, и филоновские элементы. Таким образом, КлиментАлександрийский заложил основы гармоничного сосуществования христианской религии Откровения и языческой философии.
(~150–~215)
Предварительные сведения
Тит Флавий Климент Александрийский почитается церковью как христианский философ, учитель веры, свидетель Предания.
Точная дата рождения Климента, хронология его детства и юности, нам неизвестна.
Утверждается, что он появился на свет во второй половине второго столетия. Малой родиной Климента Александрийского, по различным оценкам, является либо Александрия, либо Афины.
Есть основания полагать, что его родители принадлежали к языческой знати.
Составленные Климентом литературные произведения свидетельствуют о его высоком образовательном уровне. Очевидно, что Климент владел философией, искусством речи, знал античную мифологию, хорошо ориентировался в тонкостях языческих мистерий.
Достойно замечания, что на сегодняшний день по целому ряду вопросов о языческих обрядах сочинения Климента выступают едва ли не единственным первоисточником.
Христианская жизнь
Сведения о детальных обстоятельствах обращения Климента ко Христу до нас не дошли.
Существует мнение, что первоначально он проявил интерес к христианству не столько в силу желания следовать за Христом, сколько ради приобретения дополнительных знаний. Однако, ознакомившись ближе с христианским учением, он признал его истинность, бесспорное превосходство над языческими верованиями и языческой философией.
Повышая образовательный уровень, Климент предпринимал путешествия в разные страны Запада и Востока (в Нижнюю Италию, Палестину, Сирию), пока, наконец, не обрёл спокойствия духа в Египте.
За время своих путешествий он встречался с многими достохвальными людьми, в том числе с теми, кои приняли веру непосредственно от апостольских учеников.
Около 180 года, вскоре после приезда в Египет, он познакомился с Пантеном, руководителем катехизической школы в Александрии. Роль этой школы в развитии богословской науки и распространении веры была настолько существенной, что её сравнивают, по значению, с той выдающейся ролью, какую играла для философии Платоновская академия.
Будучи ревностным и образованным христианином, Пантен сумел утвердить Климента в вере.
Пребывая в Александрии Климент знакомился не только с христианством, но и с учением гностиков, и с эллинистически-иудейской литературой. Большое влияние оказывало на него творчество известного мыслителя Филона Александрийского. Между тем, как христианин он придерживался рамок Предания Церкви.
Около 189-го года удостоился должности учителя Александрийской школы, стал помощником и соратником Пантена.
Около 190 года, после того, как Пантен покинул Александрию, Климент был возведен в иерейское достоинство, занял место руководителя школы.
Вскоре он достиг широкой известности и признания как церковный писатель, авторитетный богослов.
В числе первых предпринимал попытки систематизации догматов веры и предания богословию формы научности, настаивая, что доскональное, глубинное знание веры необходимо для духовного развития. На прочие науки и на философию Климент смотрел как на средство, способствующее развитию и преобразованию личности. Философию же он считал детоводителем ко Христу.
В своих произведениях он ревностно отстаивал правоту христианской религии, раскрывал содержание догматов, опровергал действительность языческих богов.
Занимаясь литературною деятельностью, выказывал немалую эрудицию. Его бессмертные произведения содержат множество выдержек не только из Священного Писания, но и из раннехристианской литературы, таких трудов как «Дидахи», послание , «Пастырь» , послание Варнавы.
Трактаты Климента — «Протрептик», « », « » и прочие — вписаны в Историю Церкви как одни из лучших произведений христианской мысли.
Оставление Александрии
В 202 году, в период очередного гонения на Христиан, развернутого в правление Септимия Севера, Климент вынужден был покинуть полюбившуюся ему Александрию.
Место его последующего пребывания — неизвестно. Предполагается, что из Александрии он удалился к одному из своих учеников, вероятно, к Александру, ставшему, Промыслом Божьим, епископом Кесарии Каппадокийской, а впоследствии — епископом Иерусалимским.
В 211 году Александр, находясь в заточении, отправил через Климента послание к Антиохийской Церкви. Тогда же он охарактеризовал его как мужа блаженного, испытанного и добродетельного. Есть основания думать, что в отсутствие Александра Климент заботился о его пастве, просвещая и укрепляя осиротевшую общину.
Сведения о последних годах его жизни крайне скудны. Временем смерти Климента Александрийского называют период с 215-го по 217-й год.
Он жил между вторым и третьим веком нашей эры в Александрии.
Источник: Блаватская Е.П. - Теософский словарь
Климент Александрийский . Отец Церкви и плодовитый писатель, который был неоплатоником и учеником Аммония Сакка. Между вторым и третьим веками нашей эры в Александрии он был одним из немногих христианских философов.
Еще один важный пункт должен быть отмечен, стоящий в первых рядах доказательств, данных о существовании единой первоначальной, всемирной Мудрости, – пункт, во всяком случае, очень важный для изучающих христианскую каббалу. Учения были частично известны, по крайней мере, нескольким Отцам Церкви. На чисто историческом основании утверждается, что Ориген, Синезий и даже Климент Александрийский были посвящены в Мистерии до присоединения их к Нео-Платонизму Александрийской Школы Гностиков под маскою Христианства.
И только после своего отступничества от неоплатоников Климент Александрийский начал переводить gigantes как serpentes , объясняя, что «змеи и великаны означают демонов » .
Климент Александрийский, христианский неоплатоник и очень фантастический писатель.
Климент Александрийский, один из наиболее умных и ученых ранних отцов Христианства
ранние христиане признавали ее [книгу Еноха] ; среди них самые ученые – к примеру, Климент Александрийский – понимали Христианство и его доктрины совсем в другом свете, как их современные последователи, и рассматривали Христа под таким аспектом, который оценить по достоинству могут только оккультисты.
Климент Александрийский клеймит Мистерии, как «неприличные и дьявольские», хотя его слова, показывающие, что Элевзинские Мистерии были тождественны с еврейскими и даже, как он хотел бы уверить, заимствованы от них, – приводятся в другом месте настоящего труда. Мистерии состояли из двух частей, из которых Малые совершались в Агре, – а Великие – в Элевзине, и Климент сам был посвящен.
Как будто он не был осведомлен, что в экзотерических символах имеется эзотерическое значение, и что сами мистерии состояли из двух частей – меньшие в Агре, высшие в Элевсине – Климент Александрийский со злобным фанатизмом, какой можно было бы ожидать от неоплатонического отступника, но что поразительно со стороны этого, в общем, ученого и честного Отца, обозвал мистерии непристойными и дьявольскими.
Глава 6. Климент Александрийский
Изучая Климента Александрийского, мы окунаемся в совершенно иной мир. Это тоже Африка, но отличная от Африки св. Киприана в культурном, историческом и политическом отношении, а также по своему положению в церковном мире и по церковной атмосфере.
Столица Египта Александрия, основанная Александром Македонским в 331 году до н.э., центр блестящей интеллектуальной жизни еще до возникновения христианства, была колыбелью эллинизма? любопытного культурного явления, явившегося результатом огромных завоеваний Александра. Смешение восточной, египетской и греческой культур в Александрии дало начало новой цивилизации, впитавшей в себя самые разнородные элементы. Местный элемент в Александрии был силен, и простой народ говорил на коптском языке, но интеллектуалы пользовались греческим, который сделался международным языком империи. При Птоломеях в Александрии была основана знаменитая школа-университет, названная «Музеем» (от греческого Мус`ион , храм муз? покровительниц искусства и наук). В эллинистический период Музей прославился как научный центр, где преподавание обнимало все известные тогда науки, включая также и элементы языческой религии.
Иудаизм также издавна процветал на александрийской почве. Впервые евреи пришли в Египет во времена Иосифа (см. книгу «Исход»), и ряд ученых считает, что еврейские общины не прекращали своего существования в Александрии с тех самых времен, хотя, конечно, евреи продолжали селиться в Египте и в более поздние времена. Греческая мысль оказывала очень сильное влияние на иудейский образ мысли, особенно через язык: в эллинистический период евреи перестали сопротивляться греческой культуре, и для новых поколений родным языком стал греческий. Именно в Александрии появился первый греческий перевод св. Писания? так называемая Септуагинта , или перевод Семидесяти толковников. Все это в целом создавало почву для сближения иудаизма с греческой культурой.
В Александрии жил также и знаменитый писатель Филон Александрийский, в произведениях которого нашел свое выражение синтез между ветхозаветным учением и греческой религиозной философией. Для толкования Ветхого Завета Филон пользовался аллегорией? излюбленным методом греческих философов для толкования мифов и басен о богах у Гомера и Гесиода. Необходимость истолковывать ветхозаветную историю с помощью аллегории была обусловлена различным пониманием истории греками и евреями. Для греческого разума, воспитанного на Платоновой философии, интересны лишь вечные, трансцендентные истины. Буквальный смысл Библии? то, что для евреев было их собственной, единственной и живой историей, историей отношений Израиля со своим Богом, историей спасения, осмысленной и человечной, ? для греков представлялся лишь бледной тенью истинной, высшей, более глубокой божественной реальности, которая одна лишь достойна быть объектом познаний и устремлений. Христианские мыслители александрийской школы усвоили этот метод, ибо среди них господствовало убеждение, что во многих случаях буквальное толкование «ниже божественного достоинства». Аллегорическим методом иногда пользовался и св. апостол Павел (Гал.4:24; 1 Кор.9:9).
Христианство пришло в Александрию очень рано, вероятно, в первом веке, и уже к четвертому веку население египетской столицы было по преимуществу христианским. Александрийская церковь никогда не пыталась подкрепить свой авторитет апостольским происхождением. По всей видимости, ни один апостол в Александрии никогда не бывал, хотя и существует предание о том, что тамошняя церковь была основана евангелистом Марком.
Уже во втором веке в Александрии существовала огласительная школа. Такие школы существовали во многих местных общинах для обучения катехуменов (или оглашенных), готовящихся к крещению. Александрийская школа характеризовалась своим особым направлением и качеством преподавания: ее последовательно возглавляли знаменитые богословы, из которых нужно особо отметить Пантена, Климента Александрийского и Оригена. Постепенно школа приобрела не только огласительный, но и академический характер, и среди ректоров ее были не только священнослужители, но и интеллектуалы из мирян. Только в четвертом веке это положение вещей изменилось, когда возглавляющие александрийскую церковь архиепископы, сами будучи богословами, всецело взяли под свой контроль богословскую и интеллектуальную жизнь школы.
Первоначально александрийская богословская школа давала широкое энциклопедическое образование, включая знание греческой философии. Это было особенно необходимо для христианской апологетики, так как, чтобы объяснить христианскую веру и св. Писание грекам, необходимо было тщательно изучить их образ мышления. Именно здесь, в александрийской школе, богословы стали применять исключительно аллегорический метод экзегезы (толкования). Интересный пример «александрийской» аллегоризации Писания мы находим в «Послании Варнавы» (псевдо-Варнавы), где уже можно отметить тенденцию к натянутым толкованиям, иногда не имеющим ничего общего с реальностью, ? тенденцию к злоупотреблению методом, которая была присуща многим экзегетам александрийской школы. С одной стороны, они понимали необходимость и важность ветхозаветной истории, но, с другой стороны, аллегоризация всех, даже мельчайших, деталей этой истории избавляла толкователей от необходимости принимать эту историю всерьез, в то же время делая Ветхий Завет более «приемлемым» для греческой аудитории. Св. Писание в понимании представителей аллегорической школы толкования было чем-то вроде криптограммы для непосвященных, имело эзотерический смысл, доступный лишь избранной элите образованных интеллектуалов, но не простым непросвещенным смертным.
Тит Флавий Климент (150-215?) был вторым после своего учителя Пантена ректором александрийской школы. Он был сыном родителей-язычников и, согласно его собственному свидетельству, родился и получил образование в Афинах. После обращения в христианство (о котором нам известно очень мало) он отправился путешествовать с целью получить наставления у самых знаменитых христианских учителей. В конце концов он приехал в Александрию, где так увлекся лекциями Пантена, что остался в Александрии надолго и провел там целых двенадцать лет, наследовав своему учителю в качестве главы огласительной школы. В 202 году ему пришлось покинуть Египет из за гонения Септимия Севера. Он умер в 215 году, так и не увидев снова Александрии.
Список творений Климента известен нам из «Церковной истории» Евсевия. К ним относятся: «Увещание язычникам», написанное с целью обращения греков в христианство; три книги под названием «Педагог» представляют собой продолжение «Увещания» и содержат, в основном, нравственное учение; восемь книг под названием «Строматы», содержащие «ученые записки касательно истинной философии». Заглавие «Строматы» можно перевести как «сборники» или даже «ковры»: оно выражает понятие разноцветного узора или мозаики. В «Строматах» Климент, согласно Евсевию,
не только рассыпает цветы божественного Писания, но заимствует и у язычников места, казавшиеся ему полезными. Он изъясняет здесь многие мнения греков и варваров, опровергает лжеучение ересеначальников и излагает довольно исторических сказаний, доставляя чрез то материю для образования разностороннего. Ко всему этому присоединяет он и мнения философов, так что название сочинения? строматы? совершенно соответствует его содержанию. Пользуется в них Климент свидетельствовами и из спорных писаний: из так называемой премудрости Соломона, из Иисуса сына Сирахова, из послания к Евреям, из посланий Варнавы, Климента и Иуды; упоминает также о сочинении Татиана против эллинов; говорит о Кассиане как писателе хронологии и об иудейских историках Филоне, Аристобуле, Иосифе, Димитрии и Эвполеме, утверждая, что все они в, своих сочинениях возводили Моисея и иудейский народ к гораздо большей древности, нежели эллинов.
(«Церковная история», кн. 6, гл. 13)
В этих трех произведениях, внутренне связанных между собой, Климент, во первых, опровергает язычество с его наукой и образованностью, во вторых, излагает основы христианства, особенно в его нравственном содержании, для новообращенных и, в-третьих, излагает свою философию христианства для зрелых христиан. В его учении особенно интересно его понимание взаимоотношения между верой и знанием, религией и наукой. В лице Климента мы имеем дело с типичным христианином интеллектуалом, каких нам предстоит встретить немало в истории христианства. Можно сказать, что Климент принадлежит к типу апологета, но более философски и творчески настроенного, чем авторы кратких апологий, адресованных римским императорам. На рубеже второго и третьего веков христианская догматика еще не была разработана. Не будучи связан жесткими догматическими определениями, Климент в своих попытках объяснить христианство в категориях современного ему знания зачастую высказывает рискованные мысли, иногда вполне сознательно и даже преднамеренно.
В «Истории» Евсевия упоминается еще несколько небольших сочинений, список которых, однако, не исчерпывает всех творений Климента. А в «Библиотеке» Фотия (IX век) содержится интересное упоминание о не дошедшей до нас книге «Начертания». Судя по замечаниям Фотия, «Начертания» содержали платонизированную христианскую метафизику, весьма подобную той, которой будет придерживаться Ориген. По всей видимости, во времена Климента в Александрии существовало негласное сообщество христианских «гностиков», любивших философские рассуждения, которые держали свои убеждения в тайне и расценивали самое себя как элиту. Вполне возможно, что и Климент принадлежал к этому сообществу. Провести четкую границу между просто образованными христианами и «гностиками», разумеется, невозможно. С другой стороны, мы видели, с какой настойчивостью этот гностический элитизм опровергался св. Иринеем. Если прав Фотий в своем описании содержания «Начертаний», то Климент действительно был? в частном порядке? лжеучителем.
Основной задачей Климента, как и других апологетов, было сделать христианство понятным и доступным современному эллинистическому миру, «проложить мосты» между христианской верой и греческой философией, объяснить соотношение между верой и знанием. Попытки такого сближения должны делаться снова и снова, но этот путь может вести и к заблуждениям, и тогда христианство подстерегает опасность превратиться в изолированную, никому не нужную секту.
Согласно Клименту, часть истин христианского учения содержалась в язычестве, и между философией и Евангелием нет полной противоположности? обе стремятся к достижению высшей Истины. Стремясь обратить греков в христианство, привести их в Церковь, Климент доказывает превосходство христианства над язычеством, в то же время сохраняя вполне положительное отношение к греческой философии:
Философия нужна была грекам ради праведности, до прихода Господа, и даже сейчас она полезна для развития истинной религии, как подготовительная дисциплина для тех, кто приходит к вере посредством наглядной демонстрации... Ибо Бог? источник всякого добра: либо непосредственно, как в Ветхом и Новом Заветах, либо косвенно, как в случае философии. Но возможно даже, что философия была дана грекам непосредственно, ибо она была «детоводителем» (Гал.3:24) эллинизма ко Христу? тем же, чем и Закон был для евреев. Таким образом, философия была приготовлением, проложившим человеку путь к совершенству во Христе.
(«Строматы», 1,5)
Эта мысль о том, что как для евреев закон был «детоводителем» (т.е. «педагогом») ко Христу, так и для эллинов? философия, находит интересное выражение на некоторых недавних фресках на Афоне, где среди ветхозаветных святых изображены Платон и Аристотель.
В связи с этим Климент ставит важный вопрос: необходимо ли изучать философию для того, чтобы понять христианское откровение?
О некоторых вещах написанное мною скажет загадками; для некоторых смысл написанного будет ясен;... написанное будет говорить таинственно, раскрывать скрытым образом, показывать, сохраняя молчание. Будут изложены догматы основных ересей и ответы на них, которым надлежит следовать путем посвящения в знание, то есть в соответствии с таинственным посвящением, в котором мы будем продвигаться вперед согласно известному и почитаемому правилу Предания... так что мы станем готовы услышать содержание Гностического Предания.
(«Строматы», 1,1)
Как видно из этого текста, для Климента христианский «гнозис» есть понятие положительное, предполагающее известный элитизм или (как говорил Н.А. Бердяев) «аристократию духа». Конечно, многие простые верующие, не обучавшиеся в университете или даже просто безграмотные, не могут изучать философию, однако прямой ответственностью образованного христианина является знать как можно больше, ибо наука есть ступень к высшему знанию, философии, которая, в свою очередь, есть вспомогательное средство для веры. Кроме того, знание наук и философии помогает установить связь между христианством и окружающим миром. Проблема эта стоит очень остро и в наше время, когда многие образованные и интеллигентные люди совсем не интересуются христианским учением, считая его невежественным обскурантизмом.
Источником и основой богословской системы Климента является учение о Логосе (Слове). Согласно Клименту, Логос? творец мироздания. Через Него осуществлялось откровение Божие в ветхозаветном законе и в эллинской философии, завершившееся, когда «настала полнота времен», Воплощением Христа. В качестве божественного разума Логос является учителем и законодателем человечества. Истинное христианство заключается в знании, а знание взаимосвязано с верой. В той настоятельности, с которой Климент снова и снова подчеркивает роль знания (т.е. «гнозиса»), отражается интеллектуализм его религиозного мышления. Порою создается впечатление, что он действительно считает, что полнота знания доступна только избранной элите.
Несмотря на то, что в учении Климента несомненно можно обнаружить элементы гностицизма, следует проводить различие межу такими гностиками, как Валентин, который порвал с Церковью и основал свою собственную секту, и «гностиками», подобными Клименту, всегда остававшемуся в общении с Церковью и внесшему значительный вклад в ее Предание.
В учении Климента о Предании гностическая направленность его мысли становится еще более явственной: он говорит о передаче знания через отдельных личностей. В отличие от св. Иринея, утверждавшего, что Истина принадлежит Церкви, что христианское знание носит общинный, публичный характер, Климент считает знание прерогативой избранных. Его высказывания по этому поводу можно понимать различным образом. В каком-то смысле Климент утверждает нечто диаметрально противоположное св. Иринею. Но не следует также забывать, что в православной традиции особым почтением всегда пользовались святые, обладавшие непосредственным созерцательным и мистическим знанием Бога. Св. Василий Великий в своих писаниях проводил различие между авторитетом харизматиков (людей, наделенных духовными дарами) и авторитетом церковной иерархии, подчеркивая, однако, что конфликта между ними быть не должно. История Церкви знает примеры таких великих святых и мистиков, как преп. Серафим Саровский и Симеон Новый Богослов, которые лично достигли высшей ступени богопознания. Но и такие святые никогда не заявляли права на особый авторитет и не отвергали власти епископата. Церковь в целом всегда признавала святых, как людей, имеющих особый дар общения с Богом, и в этом смысле некий «гностический» элемент неизменно был частью православного Предания на Востоке, но он уравновешивался общепризнанным авторитетом Церкви. У Климента это равновесие нарушено: из его писаний создается впечатление, что богопознание в истинном смысле доступно только немногим образованным и интеллингентным людям, что одним лишь им дано постичь мистические вершины общения с Богом.
Западное христианство всегда было настроено более скептически по отношению к духовной традиции, и равновесие между церковным авторитетом и харизмой отдельных личностей было нарушено в обратном от Климента смысле, в пользу формального авторитета церковной иерархии. В римо-католической традиции очень рано наметилось разделение всех верных на «Церковь учащую» и простых верующих. На Востоке такого разделения не было. Дух соборности поддерживал убеждение, что Истина принадлежит Богу, который открывает ее всем людям. Знание истины не является прерогативой ни лиц, занимающих высокие административные должности, ни тех, кто успешно завершил свое высшее образование. Утверждение, что существуют люди, которым недоступно знание церковного Предания, следует признать гностической ересью.
В то же время у Климента мы находим ряд высказываний, вполне согласующихся с православной экклесиологией:
Есть единая истинная Церковь, настоящая древняя Церковь, к которой принадлежат все праведники, исполняющие божественные повеления... Эта единая Церковь насильственно расколота еретиками на многие секты. По существу, в идеале, по происхождению, по превосходству мы говорим, что эта древняя кафолическая Церковь? единственная Церковь. Волею единого Бога через единого Господа (Христа) эта Церковь приводит к единству веры, которая согласуется с соответствующими заветами или, скорее, с одним заветом, заключенным в различные времена... Превосходство Церкви, равно как и источник ее организации, зависит от ее абсолютного единства: она намного выше всего на свете, и нет ей ни соперников, ни равных... Есть одно учение апостолов и также одно Предание...
(«Строматы», 7.16)
Внимательное рассмотрение учения Климента об евхаристии обнаруживает, что он понимает это таинство двойственно. Причащаясь святых Тайн, мы участвуем в символическом, духовном посвящении, фактически открывающем нам доступ к знанию Истины:
Странная тайна! Нас приглашают отложить наше ветхое плотское тление и, оставив ветхую пищу, причаститься нового питания? Христа: нас приглашают, насколько это возможно, хранить Его в себе, принять Спасителя к сердцу, дабы мы могли упорядочить привязанности плоти... «Моя Плоть» ? это аллегория Святого Духа... Аналогично «Кровь» значит «Слово», ибо Слово как густая кровь вливается в нашу жизнь. Смесь плоти и крови есть Господь, пища его младенцев; Господь есть Дух и Слово. Эта пища? то есть Господь Иисус, то есть Слово Божие, Дух, соделанный плотью, ? есть освященная небесная плоть. Эта пища есть молоко Отца. которым кормимся мы, младенцы.
Кровь Господа носит двойной характер. С одной стороны, это кровь в физическом смысле, кровь, посредством которой мы были освобождены от тления; с другой стороны, это духовная кровь, через которую мы делаемся помазанниками. Пить кровь Иисуса? значит причащаться Господнего бессмертия; а Дух есть сила Слова, так же как кровь есть сила плоти... Как вино смешивается с водой, так же, по аналогии. Дух смешивается с человеком. Эта смесь питает человека для веры; Дух ведет к бессмертию. Смешение обоих? напитка и Слова? называется Евхаристией, благодатью хвалы и красоты...
«Молоко» (I Кор.3:2) есть обучение, рассматриваемое как начальное питание души, «плоть» ? есть мистическое созерцание. Плоть и кровь Слова представляют собой понимание божественной власти и сущности... Он сообщает себя тем, кто причащается этой пищи более духовным образом.
(«Педагог», 1,6; 2,2; «Строматы». 5,10)
Интересной частью наследия Климента является его нравственное учение, адресованное мирянам (как правило, церковные писатели предпочитали писать на морально-аскетические темы, адресуясь в первую очередь к монахам). Особо следует отметить обсуждение вопроса о супружеской жизни и безбрачии? волнующая тема для всех поколений и народов. В распущенную атмосферу греко-римского общества христианство внесло две совершенно новых, неслыханных идеи: идею единственности супружества и идею безбрачной жизни, одинаково чуждую иудаизму и эллинизму. При этом христианские писатели усиленно? порою даже слишком? настаивали на превосходстве безбрачия над супружеской жизнью.
В отличие от большинства богословов, у Климента мы находим трезвый, уравновешенный подход к проблеме брака и безбрачия:
Воздержание есть пренебрежение телом согласно исповеданию веры в Бога. Ибо воздержание есть не просто вопрос, связанный со сферой пола, но нечто, относящееся также и ко всему тому, к чему душа имеет дурное влечение, не довольствуясь жизненно необходимым. Существует также воздержание от болтливости, денег, пользы, желаний. Оно не только учит нас самоконтролю: скорее, самоконтроль дарован нам, ибо он есть божественная власть и благодать... Наш взгляд заключается в том, что мы приветствуем, как блаженное, воздержание от брака у тех, кому это даровано Богом. Но мы также восхищаемся моногамией и высоким уровнем единобрачия, утверждая, что нам следует разделять страдания ближнего и «носить бремена друг друга» (Гал.6:2).
(«Строматы», 3)
Иными словами. Климент утверждает, что безбрачие есть лишь одна из форм аскетизма, в то время как истинное воздержание? нечто большее, нежели воздержание от половых отношений. В восточной традиции всегда утверждалась необходимость безбрачия в монашеской жизни, в числе также и других форм воздержания, таких, как послушание, бедность и др. Само по себе безбрачие не есть добродетель, ибо оно может иметь и эгоцентрические мотивировки. Христианская жизнь заключается в исполнении Божией воли, и важно уметь эту волю распознать. Жизнь в браке может быть не менее добродетельной, и уж, конечно, не менее трудной и ответственной, нежели путь целомудрия.
Из книги Курс патрологии автора Сидоров Алексей ИвановичГлава II Св. Климент Римский
Из книги Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах автора Безрогов В ГТИТ ФЛАВИЙ КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (ок. 150/153-215/220) Одна из крупных фигур в истории раннехристианского образования. Он разработал философию христианского образования, встроив в уникальный сбалансированный рисунок завершенной теории накопленное к тому времени наследие
Из книги София-Логос. Словарь автора Аверинцев Сергей СергеевичКЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (Clemens Alexandrinus) Тит Флавий (ум. до 215), христианский теолог и писатель. Родился в языческой семье и получил универсальное философское и литературное образование; выступал в Александрии как свободный христианский учитель,
Из книги Евангелия и второе поколение христианства автора Ренан Эрнест ЖозефГлава XV. Климент Римский - Прогресс пресвитерианства В наиболее верных списках римских епископов, несколько насилуя смысл слова епископ, вслед за Аненклетом стоит имя некоего Климента, которого, благодаря сходству имен и близости времен очень часто смешивали с Флавием
Из книги Библиологический словарь автора Мень Александр Из книги Святые отцы и учители Церкви автора Карсавин Лев ПлатоновичХристианский гносис и Климент Александрийский 1. С большой сдержанностью и верным чутьем к относительному значению чистой теории и к существенно и жизненно важному наметил Ириней ясные и основные линии церковного учения. Исходя из Предания, он попытался отгородить
Из книги Путь отцов автора Амман А.Климент Александрийский († до 215)Европейский путешественник, сойдя нынче на берег в александрийском порту, едва ли сумеет составить даже отдаленное представление о былом величии этой столицы, мировой ярмарки на перекрестке африканских и азиатских путей в центре
Из книги Канон Нового Завета автора Мецгер Брюс М. Из книги Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение автора Мецгер Брюс М.2. Климент Александрийский Тит Флавий Климент, преемник Пантена, вероятно, был афинянином, из семьи язычников. Хорошо начитанный в греческой литературе и прекрасно разбираясь во всех существовавших тогда философских системах, он не нашел во всем этом ничего, что могло бы
Из книги Лекции по патрологии I-IV века автораКлимент Александрийский Сведения о жизни Климента Александрийского Тит Флавий Климент родился около половины II в. Основанием для этого хронологического определения служат не какие-нибудь положительные исторические свидетельства, а только выводы из последующих
Из книги Герменевтика автора Верклер Генри А.Климент Александрийский (ок.150 - ок.215) Широко известный экзегет Климент, проживавший в Александрии, считал, что в Писании настолько глубоко сокрыто истинное значение, что для его обнаружения необходимо провести тщательное исследование, поэтому оно не доступно для
Из книги Учение Оригена о Святой Троице автора Болотов Василий Васильевич Из книги Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I автора Автор неизвестенКлимент Александрийский (А. И. Иваненко, В. Р. Рокитянский, А. М.
Из книги История патристической философии автора Морескини КлаудиоКлимент Александрийский Педагог (фрагменты) © А. И. Иваненко, примечания, 2009.Книга 1 3. О том, что человеколюбив ПедагогЯвляясь и человеком, и Богом, Господь во всем помогает человеку и всем радует его. Будучи Богом, прощает Он грехи; являясь человеком, Он воспитывает его
Из книги автораКлимент Александрийский Строматы (фрагменты) © А. И. Иваненко, примечания, 2009.Отвлечение от материального - первый шаг на пути богопознания<…>(67, 1) Непреложное отделение от телесного и связанных с ним страстей - это жертва, приятная Богу. И в этом состоит истинное