Белогорская крепость по повести Капитанская дочка (Пушкин А. ). А. С. Пушкин. Повесть "Капитанская дочка". Взятие Белогорской крепости Капитанская дочка казнь в белогорской крепости
Майя Эриковна Патрушева
Место работы, должность:
МОУ "Средняя общеобразовательная школа с. Кокшайск" Звениговского района Марий Эл, учитель
Республика Марий Эл
Характеристики ресурса
Уровни образования:
Среднее (полное) общее образование
Класс(ы):
Предмет(ы):
Литература
Целевая аудитория:
Учащийся (студент)
Целевая аудитория:
Учитель (преподаватель)
Тип ресурса:
Конспект урока (занятия)
Краткое описание ресурса:
Урок содержит краеведческий материал (Кокшайск, первый русский город-крепость в Марийском крае, оказался на пути Пугачёва во время его бегства после разгрома под Казанью). При подготовке урока использован и методический материал Т. Ф. Курдюмовой
А. С. Пушкин. Повесть «Капитанская дочка»
Взятие Белогорской крепости .
Цели : контроль усвоения содержания повести (главы 6-7); формирование умения выборочного пересказа с элементами анализа, формирование умения использования и представления краеведческого материала для подготовки к уроку.
Оформление : иллюстрации А. Бенуа к повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка», книга А. Воздвиженского «Шёл Пугачёв через Кокшайск», слайды с картой Кокшайска 18 века и рисунков с изображением Кокшайска, первого русского города-крепости в Марийском крае.
Оборудование : письма героев (распечатки с текстами из повести), таблицы с именами пушкинских героев, компьютер, проектор.
Ход урока
Оргмомент.
I . Литературоведческая разминка .
Задание . Мы продолжаем говорить о произведениях Пушкина. Герои его произведений «перепутались», надо навести порядок, «соединив» героев одного произведения и указать его название (таблицы ученики получили до урока).
Какие пары героев пушкинских произведений вы могли бы добавить?
II . Обобщение изученного на предыдущем уроке. Актуализация знаний .
Задания записаны на доске
1. Продолжить список героев повести «Капитанская дочка».
Назовите героев, участвующих в действии 6 главы повести, дайте краткую характеристику, опишите их поведение.
Комендант капитан Миронов - озабоченный вид при чтении письма, раздал повеления.
Василиса Егоровна - хитростью узнала о возможном нападении Пугачёва.
Гринёв - предложил отправить из крепости женщин для их безопасности.
2. Беседа по материалу, прочитанному дома.
Появляется новый герой - Пугачёв. Что мы узнаём о нём? Чьё это мнение? Прочтите сцену с Юлаем, пленным башкирцем (сцену выразительно читает специально подготовившийся ученик). Какое впечатление она на вас производит?
3. Анализ текста повести.
Задание. Герои повести пишут письма. Вспомните, кто, кому и по какому поводу. Перед вами письма или отрывки из них. Расположите их в хронологическом порядке и расскажите о той роли, которую они сыграли в развитии сюжета (напечатанные на листах отрывки ученики получили до урока).
«Милостивый государь Андрей Карлович, надеюсь, что ваше превосходительство… не забыло… и когда покойным фельдмаршалом походе также и Каролинку… Теперь о деле… К вам моего повесу держать в ежовых рукавицах… и не давать ему воли… При сём… его паспорт… Отписать в Семёновский… Позволишь без чинов обнять тебя и…старым товарищем и другом…»
Господину коменданту Белогорской крепости капитану Миронову.
По секрету
Сим извещаю вас, что убежавший из-под караула донской казак и раскольник Емельян Пугачёв, учиняя непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра III, собрал злодейскую шайку, произвёл возмущение в яицких селениях и уже взял и разорил несколько крепостей, произведя везде грабежи и смертные убийства. Того ради, с получением сего, имеете вы, господин капитан, немедленно принять надлежащие меры к отражению упомянутого злодея и самозванца, а буде можно, и к совершенному уничтожению оного, если он обратился на крепость, вверенную вашему попечению».
«Любезный Пётр Андреевич, пожалуйста, пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.
Готовый к услугам
Иван Зурин».
« Сын мой Пётр! Письмо твоё, в котором просишь ты нас о родительском нашем благословении на брак с Марьей Ивановной дочерью Мироновой, мы получили 15 сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего согласия дать я тебе не намерен, но ещё и собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить ещё не достоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими сорванцами, каков ты сам. Непременно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя прошла. Матушка твоя, узнав о твоём поединке и о том, что ты ранен, с горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю Бога, чтобы ты исправился, хоть и не смею надеяться на Его великую милость.
Отец твой А. Г.»
«Государь Андрей Петрович, отец наш милостивый!
Милостивое писание ваше я получил, в котором изволишь гневаться на меня, раба вашего, что-де стыдно мне не исполнять господских приказаний - а я не старый пёс, а верный слуга… Я ж про рану Петра Андреича ничего вам не писал, чтобы не испужать понапрасну, и, слышно, барыня, мать наша Авдотья Васильевна и так с испугу слегла, и за её здоровье Бога буду молить. А Пётр Андреич ранен был под правое плечо, в глубину на полтора вершка, и лежал он в доме коменданта, куда принесли мы его с берега, и лечил его… цирюльник Степан Парамонов; и теперь Пётр Андреич, слава богу, здоров, и про него, кроме хорошего, нечего и писать. Командиры, слышно, им довольны; а у Василисы Егоровны он как родной сын. А что с ним случилось такая оказия, то быль молодцу не укора: конь о четырёх ногах, да спотыкается. А изволите вы писать, что сошлёте меня свиней пасти, и на то ваша боярская воля. За сим кланяюсь рабски.
Верный ваш холоп Архип Савельев»
«Стыдно тебе, старый пёс, что ты, невзирая на мои строгие приказания, мне не донёс о моём сыне Петре Андреевиче и что посторонние принуждены уведомлять меня о его проказах. Так ли исполняешь ты свою должность и господскую волю? Я тебя, старого пса, пошлю свиней пасти за утайку правды и потворство молодому человеку. С получением сего приказываю тебе немедленно отписать ко мне, каково теперь его здоровье, о котором пишут мне. Что оно поправилось; да в какое именно место он ранен и хорошо ли его залечили».
Итак, из письма жители Белогорской крепости узнают о грозящей им опасности. Капитан Миронов отдаёт соответствующие приказания. Вскоре пугачёвцы ворвались в крепость.
III . Чтение и анализ главы 7 .
Задание. Самостоятельно прочитайте главу 7, кратко сформулируйте сюжет этой главы.
Почему пугачёвцы без труда взяли крепость, ведь её защитники заранее знали о предстоящем нападении? Подтвердите свой ответ текстом. Почему, по вашему мнению, среди тех, кто служил в крепости, оказались такие, кто перешёл на сторону пугачёвцев?
После ответов детей звучат выступления учеников (ученики заранее получили индивидуальные задания подготовить историческую справку о положении в России в 60-70 годы 18 века и справку из истории родного Кокшайска этого периода времени).
Сообщение ученика.
В 60-70 годы 18 века, во время правления Екатерины II в России, крепостное право находилось в самом расцвете, народный гнев, вылившийся в грандиозное восстание 1773-1774 годов, был ответом на подавление народа (к этому времени императрица царствовала уже 11-й год). Во 2-й половине 18 века были увеличены барщина и денежный оброк, земельные наделы крестьян были ничтожны. В это время и появился человек, который назвался именем Петра III, он был дерзок, обладал военным талантом, собрал под свои знамёна униженных, доведённых до отчаяния людей. Во время походов пугачёвцев к ним присоединялись разные люди по разным причинам, в том числе и те, кто больше не хотел терпеть бесправие и нищету. Пугачёв входил в селения, жестоко расправляясь с теми, кто оказывал сопротивление, кто был верен власти. «Весь чёрный народ был за Пугачёва. Духовенство ему благожелательствовало", - писал Пушкин в «Общих замечаниях», которыми снабдил он «свой исторический труд «Историю Пугачёва" для Николая I.
Итак, опять обратимся к повести. Мы прочли эпизод, в котором говорится, как Пугачёв вошёл в крепость. Почтите фрагмент, где описывается крепость, и скажите, крепки ли были бастионы Белогорской крепости?
Звучат ответы детей.
Крепостей, подобных этой, в России того времени было много, в том числе и город-крепость Кокшайск, селение, в котором мы живём (демонстрируются карта и рисунки с изображением Кокшайска того периода времени ).
Сообщение ученика .
Мы живём в Кокшайске, первом русском городе-крепости в Марийском крае, построенном в 1574 году по именному указу Ивана Грозного для надзора над местным населением. Город не имел посада. Крепость была деревянной. В годы пугачёвщины Кокшайск не остался в стороне от событий (военного гарнизона в те годы в Кокшайске уже 9 лет как не было). Пугачев после поражения его войска под Казанью, пробираясь к Волге через марийские леса, вышел к Кокшайску (это было 16 июля 1774 года) Он послал авангард из 50-ти человек с приказом жителям собраться у церкви и встречать «царя» со всеми почестями, а также обеспечить ему переправу на правый берег Волги. Он был встречен жителями хлебом-солью, но суда были затоплены; житель Кокшайска Д. Кораблёв, отставной солдат, поехал в город Сундырь, который находился на правой стороне Волги в семи километрах, с требованием затопить суда, и они были затоплены. Священник Покровской церкви в Кокшайске Кириллов после известия о прибытии Пугачёва покинул селение, но был пойман пугачёвцами, возвращён обратно. Он вынужден был встречать «царя» с хлебом-солью (за это он позже был лишён сана на один год, а Кораблёв, без вины виноватый, за «пособничество» Пугачёву был отправлен на вечную ссылку, где и сгинул). Пугачёв милостиво обошёлся с жителями Кокшайска за приём без сопротивления, никого не покарал, а вечером он, его верные соратники и те, кто примкнул к нему, когда он шёл по Марийскому краю, переправились на противоположный берег Волги на «дранье», как сказано в документах, и вплавь через Волгу.
А как обошёлся Пугачёв с защитниками Белогорской крепости, в котором был военный гарнизон, состоявший из солдат, присягавших на верность императрице и Отечеству?
Был ли у защитников Белогорской крепости шанс спастись? Может быть, им нужно было присягнуть «царю», тем самым спасти свои жизни?
Звучат ответы детей
Аналитическая работа с текстом повести (вопросы демонстрируются на слайде). Ученики делятся на 2 группы, в каждой есть постоянный консультант.
Задание для 1 группы.
Проследите поведение, чувства, мысли Петра Гринёва. Что обращает на себя внимание? Почему у него возникает «нетерпеливое ожидание опасности»? Логично ли его поведение? Понятно ли оно вам? Как вы понимаете состояние помилованного Гринёва: «В эту минуту не могу сказать, чтоб я обрадовался своему избавлению, не скажу, однако, чтоб я о нём и сожалел»?
Задание для 1 группы.
Что вы почувствовали, когда читали эпизод, в котором Пушкин рассказывает о гибели честного капитана Миронова и его жены, других защитников крепости?
Запишите на страницу в тетради «Пётр Гринёв» новую информацию об этом герое. Эта самостоятельная работа будет оцениваться.
Задание по вариантам.
Перечитайте следующие эпизоды и подготовьте ответ.
1 вариант. Первая встреча с Пугачёвым. Внешний вид, поведение героя.
2 вариант. Поступок Савельича. Прокомментируйте его.
Заняв луга и горы,
С вершины, как орел, бросал на град он взоры.
За станом повелел соорудить раскат
И, в нем перуны скрыв, в нощи привесть под град.
Херасков
Приближаясь к Оренбургу, увидели мы толпу колодников с обритыми головами, с лицами, обезображенными щипцами палача. Они работали около укреплений под надзором гарнизонных инвалидов. Иные вывозили в тележках сор, наполнявший ров; другие лопатками копали землю; на валу каменщики таскали кирпич и чинили городскую стену. У ворот часовые остановили нас и потребовали наших паспортов. Как скоро сержант услышал, что я еду из Белогорской крепости, то и повел меня прямо в дом генерала.
Я застал его в саду. Он осматривал яблони, обнаженные дыханием осени, и с помощию старого садовника бережно их укутывал теплой соломой. Лицо его изображало спокойствие, здоровье и добродушие. Он мне обрадовался и стал расспрашивать об ужасных происшествиях, коим я был свидетель. Я рассказал ему все. Старик слушал меня со вниманием и между тем отрезывал сухие ветви. «Бедный Миронов! - сказал он, когда кончил я свою печальную повесть. - Жаль его: хороший был офицер. И мадам Миронов добрая была дама и какая майстерица грибы солить! А что Маша, капитанская дочка?» Я отвечал, что она осталась в крепости на руках у попадьи. «Ай, ай, ай! - заметил генерал. - Это плохо, очень плохо. На дисциплину разбойников никак нельзя положиться. Что будет с бедной девушкою?» Я отвечал, что до Белогорской крепости недалеко, и что, вероятно, его превосходительство не замедлит выслать войско для освобождения бедных ее жителей. Генерал покачал головою с видом недоверчивости. «Посмотрим, посмотрим, - сказал он. - Об этом мы еще успеем потолковать. Прошу ко мне пожаловать на чашку чаю: сегодня у меня будет военный совет. Ты можешь нам дать верные сведения о бездельнике Пугачеве и об его войске. Теперь покамест поди отдохни».
Я пошел на квартиру, мне отведенную, где Савельич уже хозяйничал, и с нетерпением стал ожидать назначенного времени. Читатель легко себе представит, что я не преминул явиться на совет, долженствовавший иметь такое влияние на судьбу мою. В назначенный час я уже был у генерала.
Я застал у него одного из городских чиновников, помнится, директора таможни, толстого и румяного старичка в глазетовом кафтане. Он стал расспрашивать меня о судьбе Ивана Кузмича, которого называл кумом, и часто прерывал мою речь дополнительными вопросами и нравоучительными замечаниями, которые если и не обличали в нем человека сведущего в военном искусстве, то по крайней мере обнаруживали сметливость и природный ум. Между тем собрались и прочие приглашенные. Между ими, кроме самого генерала, не было ни одного военного человека. Когда все уселись и всем разнесли по чашке чаю, генерал изложил весьма ясно и пространно, в чем состояло дело. «Теперь, господа, - продолжал он, - надлежит решить, как нам действовать противу мятежников: наступательно или оборонительно? Каждый из оных способов имеет свою выгоду и невыгоду. Действие наступательное представляет более надежды на скорейшее истребление неприятеля; действие оборонительное более верно и безопасно... Итак, начнем собирать голоса по законному порядку, то есть начиная с младших по чину. Господин прапорщик! - продолжал он, обращаясь ко мне. - Извольте объяснить нам ваше мнение».
Я встал и, в коротких словах описав сперва Пугачева и шайку его, сказал утвердительно, что самозванцу способа не было устоять противу правильного оружия.
Мнение мое было принято чиновниками с явною неблагосклонностию. Они видели в нем опрометчивость и дерзость молодого человека. Поднялся ропот, и я услышал явственно слово «молокосос», произнесенное кем-то вполголоса. Генерал обратился ко мне и сказал с улыбкою: «Господин прапорщик! Первые голоса на военных советах подаются обыкновенно в пользу движений наступательных; это законный порядок. Теперь станем продолжать собирание голосов. Господин коллежский советник! скажите нам ваше мнение!»
Старичок в глазетовом кафтане поспешно допил третью свою чашку, значительно разбавленную ромом, и отвечал генералу: «Я думаю, ваше превосходительство, что не должно действовать ни наступательно, ни оборонительно».
Как же так, господин коллежский советник? - возразил изумленный генерал. - Других способов тактика не представляет: движение оборонительное или наступательное...
Ваше превосходительство, двигайтесь подкупательно.
Эх-хе-хе! мнение ваше весьма благоразумно. Движения подкупательные тактикою допускаются, и мы воспользуемся вашим советом. Можно будет обещать за голову бездельника... рублей семьдесят или даже сто... из секретной суммы...
И тогда, - прервал таможенный директор, - будь я киргизский баран, а не коллежский советник, если эти воры не выдадут нам своего атамана, скованного по рукам и по ногам.
Мы еще об этом подумаем и потолкуем, - отвечал генерал. - Однако надлежит во всяком случае предпринять и военные меры. Господа, подайте голоса ваши по законному порядку.
Все мнения оказались противными моему. Все чиновники говорили о ненадежности войск, о неверности удачи, об осторожности и тому подобном. Все полагали, что благоразумнее оставаться под прикрытием пушек, за крепкой каменной стеною, нежели на открытом поле испытывать счастие оружия. Наконец генерал, выслушав все мнения, вытряхнул пепел из трубки и произнес следующую речь:
Государи мои! должен я вам объявить, что с моей стороны я совершенно с мнением господина прапорщика согласен, ибо мнение сие основано на всех правилах здравой тактики, которая всегда почти наступательные движения оборонительным предпочитает.
Тут он остановился и стал набивать свою трубку. Самолюбие мое торжествовало. Я гордо посмотрел на чиновников, которые между собою перешептывались с видом неудовольствия и беспокойства.
Но, государи мои, - продолжал он, выпустив, вместе с глубоким вздохом, густую струю табачного дыму, - я не смею взять на себя столь великую ответственность, когда дело идет о безопасности вверенных мне провинций ее императорским величеством, всемилостивейшей моею государыней. Итак, я соглашаюсь с большинством голосов, которое решило, что всего благоразумнее и безопаснее внутри города ожидать осады, а нападения неприятеля силой артиллерии и (буде окажется возможным) вылазками - отражать.
Чиновники, в свою очередь, насмешливо поглядели на меня. Совет разошелся. Я не мог не сожалеть о слабости почтенного воина, который, наперекор собственному убеждению, решался следовать мнениям людей несведущих и неопытных.
Спустя несколько дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел войско мятежников с высоты городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня решение совета, я предвидел долговременное заключение в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.
Не стану описывать оренбургскую осаду, которая принадлежит истории, а не семейственным запискам. Скажу вкратце, что сия осада по неосторожности местного начальства была гибельна для жителей, которые претерпели голод и всевозможные бедствия. Легко можно себе вообразить, что жизнь в Оренбурге была самая несносная. Все с унынием ожидали решения своей участи; все охали от дороговизны, которая в самом деле была ужасна. Жители привыкли к ядрам, залетавшим на их дворы; даже приступы Пугачева уж не привлекали общего любопытства. Я умирал со скуки. Время шло. Писем из Белогорской крепости я не получал. Все дороги были отрезаны. Разлука с Марьей Ивановной становилась мне нестерпима. Неизвестность о ее судьбе меня мучила. Единственное развлечение мое состояло в наездничестве. По милости Пугачева, я имел добрую лошадь, с которой делился скудной пищею и на которой ежедневно выезжал я за город перестреливаться с пугачевскими наездниками. В этих перестрелках перевес был обыкновенно на стороне злодеев, сытых, пьяных и доброконных. Тощая городовая конница не могла их одолеть. Иногда выходила в поле и наша голодная пехота; но глубина снега мешала ей действовать удачно противу рассеянных наездников. Артиллерия тщетно гремела с высоты вала, а в поле вязла и не двигалась по причине изнурения лошадей. Таков был образ наших военных действий! И вот что оренбургские чиновники называли осторожностию и благоразумием!
Однажды, когда удалось нам как-то рассеять и прогнать довольно густую толпу, наехал я на казака, отставшего от своих товарищей; я готов был уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и закричал:
Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас бог милует?
Я взглянул и узнал нашего урядника. Я несказанно ему обрадовался.
Здравствуй, Максимыч, - сказал я ему. - Давно ли из Белогорской?
Недавно, батюшка Петр Андреич; только вчера воротился. У меня есть к вам письмецо.
Где ж оно? - вскричал я, весь так и вспыхнув.
Со мною, - отвечал Максимыч, положив руку за пазуху. - Я обещался Палаше уж как-нибудь да вам доставить. - Тут он подал мне сложенную бумажку и тотчас ускакал. Я развернул ее и с трепетом прочел следующие строки:
«Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра и что вы всякому человеку готовы помочь. Молю бога, чтоб это письмо как-нибудь до вас дошло! Максимыч обещал вам его доставить. Палаша слышала также от Максимыча, что вас он часто издали видит на вылазках и что вы совсем себя не бережете и не думаете о тех, которые за вас со слезами бога молят. Я долго была больна; а когда выздоровела, Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного батюшки, принудил отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачевым. Я живу в нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж. Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфиловны, которая сказала злодеям, будто бы я ее племянница. А мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого человека, каков Алексей Иванович. Он обходится со мною очень жестоко и грозится, коли не одумаюсь и не соглашусь, то привезет меня в лагерь к злодею, и с вами-де то же будет, что с Лизаветой Харловой. Я просила Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать еще три дня; а коли через три дня за него не выду, так уж никакой пощады не будет. Батюшка Петр Андреич! вы один у меня покровитель; заступитесь за меня, бедную. Упросите генерала и всех командиров прислать к нам поскорее сикурсу да приезжайте сами, если можете. Остаюсь вам покорная бедная сирота Марья Миронова».
Прочитав это письмо, я чуть с ума не сошел. Я пустился в город, без милосердия пришпоривая бедного моего коня. Дорогою придумывал я и то и другое для избавления бедной девушки и ничего не мог выдумать. Прискакав в город, я отправился прямо к генералу и опрометью к нему вбежал.
Генерал ходил взад и вперед по комнате, куря свою пенковую трубку. Увидя меня, он остановился. Вероятно, вид мой поразил его; он заботливо осведомился о причине моего поспешного прихода.
Ваше превосходительство, - сказал я ему, - прибегаю к вам как к отцу родному; ради бога, не откажите мне в моей просьбе: дело идет о счастии всей моей жизни.
Что такое, батюшка? - спросил изумленный старик. - Что я могу для тебя сделать? Говори.
Ваше превосходительство, прикажите взять мне роту солдат и полсотни казаков и пустите меня очистить Белогорскую крепость.
Генерал глядел на меня пристально, полагая, вероятно, что я с ума сошел (в чем почти и не ошибался).
Как это? Очистить Белогорскую крепость? - сказал он наконец.
Ручаюсь вам за успех, - отвечал я с жаром. - Только отпустите меня.
Нет, молодой человек, - сказал он, качая головою. - На таком великом расстоянии неприятелю легко будет отрезать вас от коммуникации с главным стратегическим пунктом и получить над вами совершенную победу. Пресеченная коммуникация...
Я испугался, увидя его завлеченного в военные рассуждения, и спешил его прервать.
Дочь капитана Миронова, - сказал я ему, - пишет ко мне письмо: она просит помощи; Швабрин принуждает ее выйти за него замуж.
Неужто? О, этот Швабрин превеликий Schelm, и если попадется ко мне в руки, то я велю его судить в двадцать четыре часа, и мы расстреляем его на парапете крепости! Но покамест надобно взять терпение...
Взять терпение! - вскричал я вне себя. - А он между тем женится на Марье Ивановне!..
О! - возразил генерал. - Это еще не беда: лучше ей быть покамест женою Швабрина: он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда, бог даст, сыщутся ей и женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть, хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица.
Скорее соглашусь умереть, - сказал я в бешенстве, - нежели уступить ее Швабрину!
Ба, ба, ба, ба! - сказал старик. - Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность.
Я потупил голову; отчаяние мною овладело. Вдруг мысль мелькнула в голове моей: в чем оная состояла, читатель увидит из следующей главы, как говорят старинные романисты.
Гринев в Белогорской крепости.
Главный герой повести Петр Гринев. Он предстает перед нами молодым человеком из небогатой дворянской семьи. Отец его – Андрей Петрович Гринев- был простым военным. Еще до рождения Гринев был записан в полк. Петр получил домашнее образование. Сначала его обучал Савельич- верный слуга. Позже для него специально был нанят француз. Но вместо получения знаний Петр гонял голубей. По заведенной традиции дворянские дети должны были служить. Вот и отец Гринева отправил его служить, но не в элитный Семёновский полк, как думал Петр, а в Оренбург, для того, чтобы сын испытал настоящую жизнь, чтоб вышел солдат, а не шаматон.
Но судьба забросила Петрушу не просто в Оренбург, а в далёкую Белогорскую крепость, которая представляла собой старую деревушку с деревянными домами, обнесенную бревенчатым забором. Единственное оружие – старая пушка, и та была забита мусором. Вся команда крепости состояла из инвалидов. Такая крепость произвела на Гринева удручающее впечатление. Петр был очень расстроен…
Но постепенно жизнь в крепости становится сносной. Петр сближается с семьей капитана Миронова-коменданта крепости. Его принимают там как сына и заботятся о нем. Вскоре Петр влюбляется в Марию Миронову – дочь коменданта крепости. Его первая любовь оказалась взаимной, и все казалось хорошо. Но тут выясняется, что к Маше уже сватался Швабрин, сосланный в крепость за дуэль офицер, но Мария отказала ему, и Швабрин мстит, очерняя имя девушки. Гринев вступается за честь любимой девушки и вызывает Швабрина на дуэль, где получает ранение. После выздоровления Петр просит благословения родителей на брак с Марией, но отец, разозленный вестью о дуэли, отказывает ему, попрекая за это и говоря, что Петр еще молод и глуп. Маша, горячо любя Петра, на брак без благословения родителей не соглашается. Гринев очень сильно расстроен и огорчен. Мария старается избегать его. Он больше не посещает семью коменданта, жизнь становится для него все невыносимей.
Но в это время Белогорской крепости грозит беда. Пугачевское войско подходит к стенам крепости и быстро захватывает её. Все жители сразу признают Пугачева своим императором, кроме коменданта Миронова и Ивана Игнатьича. Они были повешены за непокорность «единственному и истинному императору». Пришла очередь Гринева, его сразу повели к виселице. Петр шел вперед, смотрел в лицо смерти смело и мужественно, готовясь умереть. Но тут Савельич бросился в ноги к Пугачеву и заступился за боярское дитя. Емельян велел привести Гринева к нему и приказывал ему поцеловать руку, признав его власть. Но Петр не нарушил слова и остался верен императрице Екатерине II. Пугачев рассердился, но вспомнив про подаренным ему заячий тулуп, великодушно отпустил Гринева. Вскоре они снова встретились. Гринев ехал из Оренбург спасать Машу от Швабрина, когда казаки поймали и отвели его в «дворец» Пугачева. Узнав о их любви и о том, что Швабрин заставляет бедную сироту выйти за него замуж, Емельян решил поехать в крепость вместе с Гриневым, чтоб помочь сироте. Когда Пугачев узнал, что сирота – это дочь коменданта, он разозлился, но потом отпустил Машу с Гриневым, сдержав свое слово: «Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай»
Белогорская крепость очень сильно повлияла на Петра. Из неопытного юноши Гринев превращается в молодого человека, способного защитить свою любовь, сохранить верность и честь, умеющего здраво судить о людях. \
Повесть "Капитанская дочка" написана в 1836 году А. С. Пушкиным от лица Петра Гринева. Это история о становлении его личности, о том, как повлиял на его жизнь Пугачевский бунт, о его первой любви.
Отец Петра был премьер-майором в отставке, человеком долга и чести, презирающим карьеристов, мама была заботливой, доброй и любящей. Воспитанием занимались не дядька Савельич и учитель Бопре, а дворовые мальчики.
Это привело к тому, что Петруша рос недорослем
Когда Гриневу было 15 лет, отец послал его на службу. Еще не доехав до пункта назначения, он успел проиграть деньги в бильярд Зурину, которого не знал и суток, напиться в первый раз, попасть в буран из-за упрямства - показал мальчишеские неопытность и беспутность. Хотя уже на следующий день он проявил качества, перенятые от матери: доброту и щедрость. Он смотрел не на внешность вожатого а на то, что тот сделал для Петра. Видел в нем человека, и в благодарность одарил заячьими тулупом.
Белогорская крепость произвела на Гринёва удручающее впечатление.
Вместо грозных, неприступных бастионов - деревушка, окруженная бревенчатым забором, с избами, крытыми соломой. Вместо строгого сердитого начальника - комендант, вышедший на учение в колпаке и халате, Вместо храброго войска - престарелые инвалиды. Вместо смертоносного оружия - старенькая, забитая мусором пушка. Жизнь в Белогорской крепости открывает перед юношей красоту жизни простых добрых людей, рождает радость общения с ними. «Другого общества в крепости не было; но я другого и не желал», - вспоминает Гринев, автор записок. Не военная служба, не смотры и парады привлекают молодого офицера, а беседы с милыми, простыми людьми, занятия литературой, в крепости Гринев знакомится со Швабриным с единственным умным человеком в крепости по его мнению.
В крепости Швабрин высмеивает семью коменданта, но Гринев полюбил и не издевается над их нехитрой жизнью. Швабрин рассказывал о дочери коменданта как о «совершенной дурочке». Он скрыл, как он безуспешно ее добивался. Причиной дуэли стала не только песня Гринева, но и из-за того, что он не вытерпел насмешек над Марьей Ивановной и о семье Мироновых. Гринев мог отказаться от дуэли и донести на Швабрина жалобу, но он пошел на неравный поединок, защищая честь самостоятельно. Швабрин и не мог предположить, что молодой юноша окажет такое сильное сопротивление. Увидев, что соперник отвлекся, он нанес ему разящий удар в грудь. А после этого подлого поступка Швабрин совершает еще один - отправляет отцу Петра письмо с клеветой, где очерняет его сына и Машу.
С этого времени для Гринева и наступает «период благих потрясений». Юноша становится свидетелем пыток изувеченного башкира, который не раз участвовал в бунтах и тогда понимает, что все мятежи бессмысленны и жестки. Это вызывает у него отвращение, как и у Пушкина, который высказывает своем мнение через героя. события, происходящие далее, помогают Гриневу проявить себя как офицера и как личность, закаляют его, заставляют действительно ценить долг, жизнь, любовь. Это те самые "благие потрясения": нападение Пугачева, казни Ивана Кузьмича и Ивана Игнатьевича, смерть Василисы Егоровны, разграбление домов, волнение за жизнь и здоровье Маши, спасение Гринева благодаря подаренному тулупу.
В Белогорской крепости куда Петр Гринев прибыл для прохождения службы он полюбил дочь капитана крепости Машу Миронову. Благородство и честь не позволяют ему пропустить мимо ушей клевету на его возлюбленную со стороны другого дворянина Алексея Швабрина результат этого-дуэль, которая могла стоить Гриневу жизни он не боится умереть за честь другого человека- это показатель взросления.
Крепость
Мы в фортеции живем,
Хлеб едим и воду пьем;
А как лютые враги
Придут к нам на пироги,
Зададим гостям пирушку:
Зарядим картечью пушку.
Солдатская песня
Старинные люди, мой батюшка.
Недоросль
Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга. Дорога шла по крутому берегу Яика. Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых белым снегом. За ними простирались киргизские степи. Я погрузился в размышления, большею частию печальные. Гарнизонная жизнь мало имела для меня привлекательности. Я старался вообразить себе капитана Миронова, моего будущего начальника, и представлял его строгим, сердитым стариком, не знающим ничего, кроме своей службы, и готовым за всякую безделицу сажать меня под арест на хлеб и на воду. Между тем начало смеркаться. Мы ехали довольно скоро. «Далече ли до крепости?» – спросил я у своего ямщика. «Недалече, – отвечал он. – Вон уж видна». – Я глядел во все стороны, ожидая увидеть грозные бастионы, башни и вал; но ничего не видал, кроме деревушки, окруженной бревенчатым забором. С одной стороны стояли три или четыре скирда сена, полузанесенные снегом; с другой – скривившаяся мельница, с лубочными крыльями, лениво опущенными. «Где же крепость?» – спросил я с удивлением. «Да вот она», – отвечал ямщик, указывая на деревушку, и с этим словом мы в нее въехали. У ворот увидел я старую чугунную пушку; улицы были тесны и кривы; избы низки и большею частию покрыты соломою. Я велел ехать к коменданту, и через минуту кибитка остановилась перед деревянным домиком, выстроенным на высоком месте, близ деревянной же церкви.
Никто не встретил меня. Я пошел в сени и отворил дверь в переднюю. Старый инвалид, сидя на столе, нашивал синюю заплату на локоть зеленого мундира. Я велел ему доложить обо мне. «Войди, батюшка, – отвечал инвалид, – наши дома». Я вошел в чистенькую комнатку, убранную по-старинному. В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел диплом офицерский за стеклом и в рамке; около него красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кистрина и Очакова, также выбор невесты и погребение кота. У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки, которые держал, распялив на руках, кривой старичок в офицерском мундире. «Что вам угодно, батюшка?» – спросила она, продолжая свое занятие. Я отвечал, что приехал на службу и явился по долгу своему к господину капитану, и с этим словом обратился было к кривому старичку, принимая его за коменданта; но хозяйка перебила затверженную мною речь. «Ивана Кузмича дома нет, – сказала она, – он пошел в гости к отцу Герасиму; да все равно, батюшка, я его хозяйка. Прошу любить и жаловать. Садись, батюшка». Она кликнула девку и велела ей позвать урядника. Старичок своим одиноким глазом поглядывал на меня с любопытством. «Смею спросить, – сказал он, – вы в каком полку изволили служить?» Я удовлетворил его любопытству. «А смею спросить, – продолжал он, – зачем изволили вы перейти из гвардии в гарнизон?» Я отвечал, что такова была воля начальства. «Чаятельно, за неприличные гвардии офицеру поступки», – продолжал неутомимый вопрошатель. «Полно врать пустяки, – сказала ему капитанша, – ты видишь, молодой человек с дороги устал; ему не до тебя… (держи-ка руки прямее…). А ты, мой батюшка, – продолжала она, обращаясь ко мне, – не печалься, что тебя упекли в наше захолустье. Не ты первый, не ты последний. Стерпится, слюбится. Швабрин Алексей Иваныч вот уж пятый год как к нам переведен за смертоубийство. Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собою шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух свидетелях! Что прикажешь делать? На грех мастера нет».
В эту минуту вошел урядник, молодой и статный казак. «Максимыч! – сказала ему капитанша. – Отведи господину офицеру квартиру, да почище». – «Слушаю, Василиса Егоровна, – отвечал урядник. – Не поместить ли его благородие к Ивану Полежаеву?» – «Врешь, Максимыч, – сказала капитанша, – у Полежаева и так тесно; он же мне кум и помнит, что мы его начальники. Отведи господина офицера… как ваше имя и отчество, мой батюшка? Петр Андреич?.. Отведи Петра Андреича к Семену Кузову. Он, мошенник, лошадь свою пустил ко мне в огород. Ну, что, Максимыч, все ли благополучно?»
– Все, слава богу, тихо, – отвечал казак, – только капрал Прохоров подрался в бане с Устиньей Негулиной за шайку горячей воды.
– Иван Игнатьич! – сказала капитанша кривому старичку. – Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи. Ну, Максимыч, ступай себе с богом. Петр Андреич, Максимыч отведет вас на вашу квартиру.
Я откланялся. Урядник привел меня в избу, стоявшую на высоком берегу реки, на самом краю крепости. Половина избы занята была семьею Семена Кузова, другую отвели мне. Она состояла из одной горницы довольно опрятной, разделенной надвое перегородкой. Савельич стал в ней распоряжаться; я стал глядеть в узенькое окошко. Передо мною простиралась печальная степь. Наискось стояло несколько избушек; по улице бродило несколько куриц. Старуха, стоя на крыльце с корытом, кликала свиней, которые отвечали ей дружелюбным хрюканьем. И вот в какой стороне осужден я был проводить мою молодость! Тоска взяла меня; я отошел от окошка и лег спать без ужина, несмотря на увещания Савельича, который повторял с сокрушением: «Господи владыко! ничего кушать не изволит! Что скажет барыня, коли дитя занеможет?»
На другой день поутру я только что стал одеваться, как дверь отворилась, и ко мне вошел молодой офицер невысокого роста, с лицом смуглым и отменно некрасивым, но чрезвычайно живым. «Извините меня, – сказал он мне по-французски, – что я без церемонии прихожу с вами познакомиться. Вчера узнал я о вашем приезде; желание увидеть, наконец, человеческое лицо так овладело мною, что я не вытерпел. Вы это поймете, когда проживете здесь еще несколько времени». Я догадался, что это был офицер, выписанный из гвардии за поединок. Мы тотчас познакомились. Швабрин был очень не глуп. Разговор его был остер и занимателен. Он с большой веселостию описал мне семейство коменданта, его общество и край, куда завела меня судьба. Я смеялся от чистого сердца, как вошел ко мне тот самый инвалид, который чинил мундир в передней коменданта, и от имени Василисы Егоровны позвал меня к ним обедать. Швабрин вызвался идти со мною вместе.
Подходя к комендантскому дому, мы увидели на площадке человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они выстроены были во фрунт. Впереди стоял комендант, старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате. Увидя нас, он к нам подошел, сказал мне несколько ласковых слов и стал опять командовать. Мы остановились было смотреть на учение; но он просил нас идти к Василисе Егоровне, обещаясь быть вслед за нами. «А здесь, – прибавил он, – нечего вам смотреть».
Василиса Егоровна приняла нас запросто и радушно и обошлась со мною как бы век была знакома. Инвалид и Палашка накрывали стол. «Что это мой Иван Кузмич сегодня так заучился! – сказала комендантша. – Палашка, позови барина обедать. Да где же Маша?» – Тут вошла девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у нее так и горели. С первого взгляда она не очень мне понравилась. Я смотрел на нее с предубеждением: Швабрин описал мне Машу, капитанскую дочь, совершенною дурочкою. Марья Ивановна села в угол и стала шить. Между тем подали щи. Василиса Егоровна, не видя мужа, вторично послала за ним Палашку. «Скажи барину: гости-де ждут, щи простынут; слава богу, ученье не уйдет; успеет накричаться». – Капитан вскоре явился, сопровождаемый кривым старичком. «Что это, мой батюшка? – сказала ему жена. – Кушанье давным-давно подано, а тебя не дозовешься». – «А слышь ты, Василиса Егоровна, – отвечал Иван Кузмич, – я был занят службой: солдатушек учил». – «И, полно! – возразила капитанша. – Только слава, что солдат учишь: ни им служба не дается, ни ты в ней толку не ведаешь. Сидел бы дома да богу молился; так было бы лучше. Дорогие гости, милости просим за стол».
Мы сели обедать. Василиса Егоровна не умолкала ни на минуту и осыпала меня вопросами: кто мои родители, живы ли они, где живут и каково их состояние? Услыша, что у батюшки триста душ крестьян, «легко ли! – сказала она, – ведь есть же на свете богатые люди! А у нас, мой батюшка, всего-то душ одна девка Палашка, да слава богу, живем помаленьку. Одна беда: Маша; девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!), с чем в баню сходить. Хорошо, коли найдется добрый человек; а то сиди себе в девках вековечной невестою». – Я взглянул на Марью Ивановну; она вся покраснела, и даже слезы капнули на ее тарелку. Мне стало жаль ее, и я спешил переменить разговор. «Я слышал, – сказал я довольно некстати, – что на вашу крепость собираются напасть башкирцы». – «От кого, батюшка, ты изволил это слышать?» – спросил Иван Кузмич. «Мне так сказывали в Оренбурге», – отвечал я. «Пустяки! – сказал комендант. – У нас давно ничего не слыхать. Башкирцы – народ напуганный, да и киргизцы проучены. Небось на нас не сунутся; а насунутся, так я такую задам острастку, что лет на десять угомоню». – «И вам не страшно, – продолжал я, обращаясь к капитанше, – оставаться в крепости, подверженной таким опасностям?» – «Привычка, мой батюшка, – отвечала она. – Тому лет двадцать как нас из полка перевели сюда, и не приведи господи, как я боялась проклятых этих нехристей! Как завижу, бывало, рысьи шапки, да как заслышу их визг, веришь ли, отец мой, сердце так и замрет! А теперь так привыкла, что и с места не тронусь, как придут нам сказать, что злодеи около крепости рыщут».
– Василиса Егоровна прехрабрая дама, – заметил важно Швабрин. – Иван Кузмич может это засвидетельствовать.
– Да, слышь ты, – сказал Иван Кузмич, – баба-то не робкого десятка.
– А Марья Ивановна? – спросил я, – так же ли смела, как и вы?
– Смела ли Маша? – отвечала ее мать. – Нет, Маша трусиха. До сих пор не может слышать выстрела из ружья: так и затрепещется. А как тому два года Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась. С тех пор уж и не палим из проклятой пушки.
Мы встали из-за стола. Капитан с капитаншею отправились спать; а я пошел к Швабрину, с которым и провел целый вечер.